Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Стоял когда-то замок — угрюмый великан,
Глядел он через поле на синий океан,
Кругом него тянулись сады цветной каймой,
В них били водометы алмазною струей.

Его владетель гордый был грозен и силен,

И бледный, и угрюмый, сидел на троне он;
Что взгляд его — то трепет, что дума — то боязнь,
Что слово — то оковы, что приговор — то казнь.

Раз к замку шли два скальда: один, во цвете лет,

Был статен и прекрасен; другой — и дряхл, и сед;
Он тихо ехал с арфой на вороном коне,
А юноша товарищ шел бодро в стороне.

«Готовься, сын мой, — старец питомцу говорил: —

Припомни все напевы, каким тебя учил;
Сбери всю силу звуков и вторь моим струнам:
Сегодня тронуть сердце монарха должно нам».

И в зале оба скальда стоят среди мужей;

Король сидит на троне с супругою своей:
Он — грозно-величавый, как буря в ночь; она —
Прекрасна, как денница, — как лилия, нежна.

Вот арфу вдохновенно певец маститый взял

И вещими перстами по струнам пробежал:
Они запели чудно под опытной рукой,
И с ними слил свой голос товарищ молодой.

И пели о блаженстве, о веке золотом,

О славе и свободе, о вечном и святом,
Что сладостно для сердца, что полно светлых дум,
Что возвышает душу, что окрыляет ум.

Смирился пред святыней мужей надменный дух,

В немом благоговеньи стоят они вокруг.
И плачет королева; но, радости полна,
Певцам бросает розу с груди своей она.

Но, задрожав от гнева, король с престола встал.

«Вы, обольстив коварно народ мой, — он сказал, —
Прельстить жену хотите!» — И меч он бросил свой,
И пал, пронзенный в сердце, в крови певец младой.

И вмиг, как ураганом, толпу рассеял страх;

Певец скончался тихо у старца на руках;
Он на коня сажает с собою мертвеца
И быстро выезжает из грозного дворца.

Но у ворот высоких остановил певец

Коня и взял он лиру, всех лир других венец,
О мраморные стены в куски ее разбил
И горьким, страшным воплем весь замок огласил:

«О, горе вам, твердыни! отныне будут в вас

Звучать не струны арфы, не песен сладкий глас —
Но вопли и рыданья, но стон и звук оков,
Пока вы не падете под бременем веков!

О, горе вам, фонтаны, зеркальные пруды!

И вам, в красе весенней цветущие сады!
Отныне ваша слава исчезнет навсегда!
Засохнут все деревья, иссякнет вся вода!

А на тебе, убийца, проклятие певца!

Тиран! ты не достигнешь бессмертия венца!
Твое клятое имя в века не перейдет:
Как смертное хрипенье в степи, оно замрет!»

И вещий глас поэта услышан в небесах:

И пали стены замка в развалины и прах;
Над ним стоит уныло колонна лишь одна,
И та уж покачнулась и скоро пасть должна.

В печальном запустеньи лежат его сады;

Засохли все деревья, заглохли все пруды;
Об имени тирана предание молчит:
Проклятье вековое певца на нем лежит.

1846