Мастеровой-3. Революция

— Лейтенант! Вы не можете идти в полицию или как-то позаботиться о теле. Не имею права вам приказывать, но мне кажется, что ближайшим поездом вам следует выехать в Париж. Отвезете де Пре крайне важную и срочную бумагу — вексель швейцарского банка на миллион сто тысяч французских франков для оплаты оружия баварским мятежникам. Из гостиницы съехать предстоит немедленно. Месье Брилье! — Федор нашел глазами обеспокоенного инженера. — Вы отправитесь с нами. Будете под охраной. Молю Бога, чтоб Гельмут не успел оповестить резидентуру или берлинское начальство, а германские коллеги из Берга не опознают его по фото в газете.

— Пару дней у вас есть наверняка, — согласился лейтенант. — Но потом посоветовал бы уезжать. Например, в Женеву. Все же ближе к Франции. Мадемуазель! По возвращении в Париж я доложу директору о случившемся. Он свяжется с военными. Возможно, вам понадобится помощь резидентуры армейской разведки.

Федор сдержал выражение скепсиса относительно взаимоотношений армии и полиции, они всегда непростые — в любом государстве, и поблагодарил за себя и Соколову. Потом вызвали лакея — заказать экипаж и помочь отнести вещи.

Юлия Сергеевна окинула взглядом покидаемый люкс.

— Роскошный номер. Мне так и не удалось здесь переночевать.

— У меня было плохо?

— Что ты! Но обещай: как-нибудь обязательно в таком. Ну, разок!

— Непременно.

Ритц, где он останавливался с Варварой, был ничуть не хуже «Швейцерхофа». Но… Сейчас компания была гораздо лучше.

Расстались с Робером. До поезда офицер полиции успел отбить телеграмму в Париж о смерти подчиненного. Предстояло позаботиться о доставке тела домой для похорон.

Когда экипаж с Федором, Соколовой и Брилье тронулись, инженер, напуганный шпионскими страстями, забеспокоился: не следят ли за ними германцы.

— Поймите, месье Кошкин! Мне известны некоторые секреты военных машин, заказанных на «Рено». Немцы способны обо мне узнать. Тогда выкрадут и доставят в Рейх. Там вывернут и выпотрошат насухо.

— Понимаю. Успокойтесь и дайте мне сосредоточиться.

Друг, совершенно согласный с Федором, выплыл позади экипажа и призрачным зрением стал осматривать экипажи и автомобили, движущиеся следом. Впрочем, автомоторами можно было пренебречь. Редкие пока, они сильно бросались в глаза и мало подходили для слежки.

Пару раз Федор открывал окошечко в передней части кузова и кричал кучеру новый адрес. Когда тот возмутился бессмысленным кружением, сунул двадцатифранковую купюру, и возница сразу стал сговорчивее.

Полчаса маневров доказали — «хвоста» не наблюдается. По приказу Федора экипаж остановился у почты. На адрес, сообщенный Троцким, ушла телеграмма: срочно приходи.

Следовало бы сменить извозчика, но мысль о лишней перегрузке чемоданов и коробок Соколовой отбила эту инициативу напрочь.

Надо отдать должное инженеру, он не стал спорить и помог поднять ее пожитки в снятую Федором квартиру. Под напором багажа временное пристанище стало еще меньше.

— Мы тут разместимся втроем? — изумился Брилье.

— Нет, Эжен. Скоро придет мой доверенный человек. Позаботится о вас.

— Насколько доверенный?

— Я ему хорошо плачу и решаю жизненно важный для него вопрос. Единственная просьба: ни в коем случае не распространяйтесь при нем о цели своего визита в Берн. Деловая встреча — и точка. Он — радикальный социалист-революционер, из России. Будьте с ним осторожны.

На мясистом лице Брилье отчетливо проступило: лучше бы я уехал с лейтенантом в Париж.

Тем временем Соколова, скинув накидку и пристроив на вешалке шляпку, принялась хозяйничать. Первым делом поставила вариться кофе.

Федор освободил от ее коробок письменный стол в единственной комнате и пригласил присесть инженера.

— Нам придется провести изрядно времени вместе. Покойный брат оставил мне довольно много эскизов. Кое-что рассказал устно. К сожалению, не везде проставлены точные размеры. Возможно, отдельные частности покажутся вам не наилучшим решением, с благодарностью приму и учту любую вашу критику.

— То есть не будете настаивать на воле усопшего?

— Помилуйте! Я же не душеприказчик, распределяющий всем сестрам по серьгам. Задача совсем другая — дать Франции боевую машину, способную заметно повлиять на положение дел в Бельгии. До осенней распутицы! Если ваши дополнения будут столь существенны, сочту за честь считать вас соавтором проекта.

— Исключено! — Брилье присел за стол, снял очки, протерев их платком, и вновь водрузил на нос-картошку. — Начальство решит, что я продался. Про отчисления за соавторство скажет: они сродни взятке. Итак, что у вас за идеи?

Федор извлек целую пачку рисунков. Их он начал в поезде из Гамбурга, потом каждый день рисовал, чертил, стирал, перечерчивал, дополнял уже в Берне. Времени в ожидании возвращения Соколовой хватило.