Мастеровой-3. Революция

— Насколько мне известно, все идеи французов сводятся к монтажу бронекабины на шасси трактора Холта с казематной установкой орудий и пулеметов, — тут Друг плавал в истории техники и подтолкнул Федора сразу перескочить к английским танкам Марк-1, прекрасно известным по кинохронике и многочисленным фильмам о Первой мировой войне в той реальности. — Есть британский вариант. Бронекорпус берется несущий, гусеница охватывает его целиком. Поворот осуществляется за счет рулевого колеса. Французы вынесли его вперед, далеко за гусеницы, британцы — назад, за корму.

Понимавшая значение этих бесед для военной промышленности, быть может, глобальных — для прекращения войны вообще, Юлия Сергеевна едва сдерживала зевоту. Усевшись на широкое ложе, так славно послужившее ночью, она углубилась в роман, бесконечной далекий по содержанию от шасси, бронекорпусов и казематов.

Тем не менее, ее присутствие тяготило Брилье. Он оглянулся на барышню и прошипел:

— Все, что вы рассказываете, месье Кошкин, совершенно секретно! Не для посторонних ушей. Я даже предположить не могу, откуда у вас подобные сведения. Если они попадут к германцам — это катастрофа!

— Сейчас я вам скажу еще более секретную вещь. Мой покойный брат предвидел, что конструкторы пойдут по самому примитивному пути — бронировать трактор. Он же предсказал, что эта идея — провальная. Бронированная машина будет обладать отвратительной проходимостью, хуже автоброневика с пулеметом. Вы зря потратите время, деньги и железо. Я бы подбросил чертежи этих уродцев германцам — пусть они впустую расходуют ресурсы.

Француз засопел и снова принялся тереть очки.

— Признаться, месье Кошкин, я бы на этом и закончил наше общение. Есть время успеть к вечернему поезду, на котором отправится лейтенант. Только блестящая репутация князя Юсупова-Кошкина заставляет меня выделить вам еще десять минут.

— В чем ошибка проектантов? — Федор сделал вид, что не заметил колкости. — Рулевое колесо должно иметь хороший контакт с дорогой, иначе его эффективность равна нулю. Значит, на него распределяется изрядная часть массы экипажа. Для пахотного трактора или едущего по дороге артиллерийского тягача приемлемо. А для бронехода на поле боя, испещренного воронками, рвами, брустверами? Рулевое колесо то будет оказываться в воздухе, а машина лишаться управляемости, то зарываться в грунт и застревать. Оттого проистекает первое предложение: вообще отказаться от рулевого колеса и осуществлять поворот только за счет разницы в скорости движении гусениц.

— Слишком сложно…

— Ничуть. Смотрите на схему. Двигатель установлен продольно. Обычный автомобильный мотор от грузовика «Руссо-Балт», он же дефорсированный до ста двадцати лошадиных сил авиационный «Мерседес». Муфта сцепления и коробка передач обращены в корму. Редуктор передает вращение на ведущую ось — все как у обычного трактора. А вот и единственное отличие. Перед каждым ведущим колесом монтируется еще одна фрикционная муфта. При необходимости поворота водитель тянет рычаг, размыкающий фрикцион с одной стороны. Если поворот нужен резкий, водитель жмет педаль тормоза, полностью застопорив гусеницу. За счет движения второй гусеницы машина разворачивается на пятачке, равном ее длине!

Француз больше не перебивал, только слушал.

— Есть соблазн установить единственную пушку в каземат на лобовом броневом листе, грубую горизонтальную наводку осуществлять корпусом машины, тонкую — вручную, на осевой опоре. Вариант возможный, но только для тяжелой техники и большой пушки. Откат ствола при выстреле не менее полуметра! Нужно много защищенного пространства, а стрелка позади орудия не разместишь — его раздавит при откате. В легкой бронемашине достаточно пулемета, но его мощи не хватает, если стоит задача подавить огневую точку врага. С бронетехникой противника он не справится. Все же пушка? Но ее перезаряжание требует несколько секунд, в бою, порой — фатальных. Брат пришел к решению, что лучше всего себя покажет митральеза под патрон довольно крупного калибра 12.7х99 мм.

— Именно 99 мм? Не десять сантиметров? — в голосе инженера еще звучал скепсис, но его значительно поубавилось.

— Точно. Я не могу объяснить, почему он пришел именно к этому значению. Часто повторял: в аэроплане крыло делай хоть на полметра длиннее — полетит. В стрелковом оружии каждая доля грамма, каждая сотая миллиметра играют роль…

— Согласен. Что же, по его расчетам, сможет пробить пуля, выпущенная из такой митральезы?

— Около 20 миллиметров брони с полукилометра. С сотни — все 25 миллиметров.

— Однако! Любой броневик или щит полевого орудия… Только бы попасть!