Авид Абрамович имел обыкновение читать свой доклад стоя, причём, когда он вставал, голова его оставалась практически на той же высоте, что и в положении сидя. Он был невероятно толст, близорук, говорил высоким, почти женским голосом, а в причёске его зияла огромная проплешина, которую он безуспешно пытался прикрыть растущими по её кромке волосами.
– Что ж, как уже упоминал коллега из первичной обработки, в наш цех с начала квартала были переданы файлы 18 097 человек, на предмет рассмотрения вопроса о развитии в них природных склонностей и способностей, с дальнейшим их подключением к нашим банкам данных. Пользуясь случаем, хочу напомнить коллеге, что человек, регулярно, на постоянной, так сказать, основе черпающий вдохновение из такого банка данных, может в качестве побочного эффекта испытывать уровень стресса, сравнимый с тем, что испытывают в своей работе пожарные или лётчики-испытатели. Так вот, если бы коллега со своими подчинёнными потрудился повнимательней изучить уровень стрессоустойчивости объектов, прежде чем направлять их к нам, а также не поленился бы выполнять мониторинг их склонностей к различным эмоциональным реакциям, то своими силами, а также силами своих сверх меры одарённых подчинённых он бы мог выяснить, что девяносто семь процентов людей, которых он к нам направляет, абсолютно непригодны к подключению. Эти люди не будут развивать полученные нашим огромным трудом таланты, потому что не смогут справиться с последствиями этого процесса. Мы будем дни и ночи возиться с их файлами, а их способности так и останутся в зачаточном состоянии.
Денис Александрович нервно заёрзал в своём кресле, засопел и сморщился, как от зубной боли. Это было обычным делом – все и всегда были недовольны цехом первичной обработки. Каждый мастер, имеющий более узкий рабочий профиль, считал, что многие трудности, с которыми сталкивался его цех, были вызваны именно ошибками в первичной обработке, поэтому претензии подобного рода звучали довольно часто. Денис Александрович же, в силу характера, никогда не ввязывался в споры или конфликты с коллегами, но каждый раз очень по этому поводу переживал.
Тем временем Авид Абрамович продолжал свой отчёт, обстоятельно рассказывая о том, сколько в стране насчитывается талантливых математиков, врачей, инженеров, шахматистов, спортсменов, поваров, педагогов, учёных. О том, сколько людей и в какой степени смогли развить свой талант, а сколько проявили стремление зарыть его в землю. Рассказывал о новых алгоритмах по работе с потенциальными гениями, о последних исправлениях в программном коде, позволяющих развивать большее количество талантов с меньшим ущербом для всеобщего равновесия.
Когда докладчик закончил, Директор спросил его:
– А что у нас по творцам?
Услышав о творцах, тот прижал ладони к груди и плаксиво, проникновенно заголосил:
– Самуил Карлович, заклинаю! Передайте вы этих творцов кому-нибудь другому! Не понимаю я, что с ними делать! Это же совершенно не мой профиль! Любой, любой нормальный талант можно математически обосновать, рассчитать и получить понятный, ясный алгоритм его развития, но искусство – это же просто тёмный лес! И судьба, и психика человека, творчески одарённого, полностью завязана на его даре – здесь почти в шесть раз больше переменных, чем при обычном, нормальном таланте. И это не говоря уже о том, что, развивая свои способности, такой человек через своё творчество необратимо воздействует на окружающих, так что все расчёты, проведённые по ним, тоже летят псу под хвост! Да один этот Чижиков чего стоит! Сто двадцать часов одних только расчётов под моим личным контролем, и что же получается – три варианта развития судьбы, и каждый в различной степени затрагивает от нескольких сотен до нескольких тысяч человек, и это не считая тех, кто в далёком будущем будет сходить с ума, вдохновляясь его шедеврами, если позволить ему их написать. И прежде чем принимать решение, по каждому из них нужно проводить уточняющие расчёты, а где взять время на это? Где людей взять, которые будут этим заниматься? Смилуйтесь, господин Директор, передайте их кому-нибудь другому – вон хоть Денису Александровичу, у него в цехе всё равно никто ничем важным не занят.
Директор на эти горячие мольбы отреагировал лёгким намёком на улыбку, чего на памяти присутствующих здесь мастеров с ним не происходило довольно давно.
– Крепитесь, Авид Абрамович, скоро этот вопрос будет решён. Пока же дайте отчёт по творцам.