Мастерская судеб

Выговорившийся и подуспокоившийся Авид Абрамович дал подробный отчёт по сфере искусства, которой он вынужденным образом временно заведовал. После него мастер цеха глобального планирования отчитался о работе с процессами всеобщего масштаба, о планируемых войнах, эпидемиях, масштабных стройках, о волнах эмиграции, политических кризисах, о переделах сфер влияния среди сильных мира сего1. Дальше выступал представитель цеха разработки, рассказавший об успехах в работе над улучшением программного кода, о новых витках эволюции, о том, чем следующее поколение людей будет отличаться от своих предшественников. Этот доклад состоял из такого количества мелких технических подробностей и специальных терминов, многие из которых понятны только самим разработчикам, что большинство присутствующих и не пыталось уследить за его нитью, справедливо рассудив, что по отдельным техническим моментам, относящимся к тому или иному цеху, разработчики всё равно пришлют подробные и понятные разъяснения. Завершал отчёт по традиции Борис Евгеньевич – специалист по узловым точкам, или, как его любили в шутку называть в мастерской, чиновник по особым поручениям. Его доклад был максимально краток: за минувший квартал имели место три случая, требовавших его вмешательства, – по всем трём достигнут положительный результат.

После того как с квартальным отчётом было покончено, слово взял Директор. Поблагодарил всех собравшихся за проделанную работу, затем он перечислил ряд вопросов, которые мастерам нужно было взять на контроль, каждому из них достался свой перечень замечаний, уточнений и рекомендаций. В завершение Директор объявил:

– Вчера мы получили последние подтверждения: в Москве уже четвёртый год орудует чрезвычайно талантливый самоучка. Судя по последним данным, дар его проявляется спонтанно, но с каждым разом оставляет всё более отчётливый и глубокий след. Долгое время вычислить его не удавалось, но сегодня я с радостью могу вам сообщить: самоучка был локализован, проверен, и было принято решение привлечь его к работе в Мастерской.

– Четвёртый год? – удивлённо переспросила Алиса Анатольевна. – Вы знали о его существовании столько времени и не могли его локализовать, как такое возможно? Ведь файл любого человека…

– В том-то и дело, дорогая моя, что до вчерашнего дня на него не существовало файла. Мне пришлось воспользоваться своими особыми полномочиями, чтобы завести в базу данных файл взрослого человека.

– Но ведь такого просто не бывает! На каждого из живущих людей у нас есть свой файл. Каждый человек проходит первичную обработку, составляется карта путей и развилок, формируется склад личности, прорабатываются социальные связи. Не может человек родиться и жить без нашего вмешательства!

– Что ж, как оказалось – может. Тридцать лет этот человек существовал вне системы. Он рос, развивался, оказывал влияние на окружающих, перекраивал их судьбы, а мы об этом ничего не знали, списывая огрехи в жизненных программах обработанных им людей на сбои в системе или ошибки в коде.

– Как же он работал с людьми без оборудования? – спросил Борис Евгеньевич.

– Видимо, подключался к ним напрямую при визуальном контакте. Впрочем, уже сегодня у вас будет возможность понаблюдать за этим процессом воочию.

– У меня?

– Разумеется. Это дело я поручаю вам. В файл этого молодого человека уже внесены соответствующие корректировки – сегодня вы застанете его во время работы, задокументируете увиденное, снимете показатели и установите с ним контакт. Опишите ему вкратце картину мира, проведите общий ликбез и пригласите ко мне на собеседование.

– А в какой цех вы собираетесь его определить? – с надеждой спросил Авид Абрамович.

– Ну, если я всё правильно понял, из него должен получиться выдающийся мастер цеха по работе с творцами.

***

Уже пятый год Иван обитал в Москве и всё же очень плохо знал город. Столица по-прежнему казалась ему огромным, таинственным лабиринтом, и он очень редко отклонялся от своих привычных маршрутов. Однако сегодня ноги сами несли его вперёд, и он начинал догадываться почему. Сегодня второй раз за день ему предстояло вмешаться в чью-то судьбу. Обычно между такими моментами проходило несколько недель, а то и месяцев, но сегодня явно что-то менялось. Словно какой-то вихрь подхватил его и понёс за собой, и его собственная судьба тоже стояла на развилке. Эта мысль пришла ему в голову внезапно и настолько сильно поразила, что он резко застыл прямо посреди тротуара, и на него налетел идущий следом прохожий, который от неожиданности матерно обругал Ивана и грубо отпихнул с дороги, но тот этого даже не заметил.