Мастиф (СИ)

Она затаилась, а Саша вдруг ясно понял, что это будет их ребенок, не чей-то чужой, не подкидыш, не выкидыш, и они будут вместе бороться за жизнь и жить друг для друга, быть может — ругаться, может быть терпеть лишения, а может — купаться в роскоши. Ведь это шанс, индульгенция, прощение, насмешка — называй как хочешь, — с яростью думал Саша. Да только он не животное, у него есть свой разум, своя голова на плечах и жить он будет только по-своему, без навязанной морали, без насмешливых шепотков за спиной, потому что каждый будет знать, что за любое слово можно и нужно ответить. Маленький человечек, может быть даже не плод, а только клетки — четыре, или восемь — уже наделенные чудовищной силой, — он то в чем виноват?

— Я же видел. Он приходил к тебе, потом ты видела сон, так и не рассказала, хотя всегда рассказываешь. Он завладел тобой или ты сама — мне все равно. Что буду делать я — это мое дело. А ребенок наш. Видела, как он Шпака вылечил? Все будет хорошо…

— Саша, — прошептала Наташа. — Мне страшно, иди сюда…

И он залез к ней под одеяло, вдохнул знакомый и до ломоты в затылке желанный запах, гладил по волосам, по спине.

— Не бойся, — говорил он. — Не бойся. Я сильный. Уже сильный. Со мной нечего боятся. И никого не бойся. А надо — говори мне. Я теперь много могу, правда…

Дверь в зал тихо скрипнула.

— Мама, можно мне с вами? — тихонечко спросила с порога Люда.

— Нет, — шепотом ответила Наташа.

— Иди сюда, — сказал Александр.

Дочка послушала папу, прошлепала через комнату, забралась на высокую самодельную кровать, «лежбище», как называл его гордый Саша.

— Пап, а пап, ты куда сегодня ездил? — спросила Люда после того, как устроилась под одеялом, прижавшись к его спине, сопя под мышкой. Саша погладил длинные кудряшки.

— В город ездил. Там плохие дяди хотели сделать папе «очень плохо», — Александр секунду размышлял, но потом решил продолжить. Не надо врать, особенно детям:

— Но папа их всех убил…

И тут же Наташа пихнула мужа локтем в бок.

— Ты чего, сдурел?

А Люда заинтересовалась.

— Они были очень плохие? — спросила она.

— Очень-очень, — подтвердил отец. — Спи уж, поросенок.

Утром Наиль вышел из подъезда держась за плечо Равиля. Взглянув на помятое и хмурое лицо татарина, Саша понял, что ничего не было — ни томных вздохов, ни сдерживаемых криков, ни тяжелого дыхания. Только всю ночь два человека сидели напротив друг друга, может быть, просто на полу, слушали тишину, разговаривали, каждый вспоминал свое… И стакан шел за стаканом, почти без закуски, как в добрые старо-юные времена, под сигарету, занюхивая рукавом. Теперь Александр со стыдом вспоминал, что подумал прошлым вечером на друга черт знает что. Не могли они, просто не могли, напились оба как зюзи, и заснули — каждый в своем углу.

Наиль отпустил плечо брата, встряхнулся, как воробей, но муть в глазах не исчезла.

— Это что, все? — хрипло спросил татарин, указав на людей позади Саши. Сегодня утром вместо трех десятков «стачечников» пришли всего семеро — Артемич, Денис-укладчик, двое с расточки — Сергей и Тема, Лёшка по прозвищу Кощей, Денис по кличке Шофер, и Денис Кравцов — Норма. Последний на любой вопрос всегда отвечал — «норма». Как дела? Норма! Как сам? Норма! Третьим будешь? Норма…

— Нет, — ответил Александр. — Знакомься. Пополнение прибыло. Гаврила нам прислал приветик. Из тюрьмы, — он кивнул в сторону «конуры» из которой выходили люди.

Наиль сначала поморщился, нахмурил брови, а потом вдруг оскалился, улыбнулся.

— Ты их откуда взял? — спросил татарин. — Ты хоть знаешь, кто они?

— Говорю, блин, Гаврила прислал. Они — «псы». Мои. Верные.

— Ну-ну, — Наиль подавился смешком, схватился за голову, прошипел. — Убил бы гада, который мне ядро в башку засунул. Здоровое такое, килограмма на два… Ну что, волкодавы, я Наиль… — просипел он, рассматривая помятые лица. Вокруг друзей уже собралась толпа, подтянулись чеченцы и «стачечники».

— Сегодня, наверно, будем действовать так, — медленно произнес Александр. — Наиль, татары, чечены и «псы» пойдут в город. Задание выдам. А остальные пойдут на поле, надо, в конце концов, собрать все. Ячмень, кстати, придется косить. У нас сейчас лошади, им тоже зимой кушать надо — объяснил свое решение Саша.

— Какое задание? — хмуро спросил Алексей, которого Саша про себя уже называл «Полканом».

— Здесь ждите. Сейчас принесу. Наиль, пошли, поможешь…

Через десять минут два десятка человек склонились над кипой листов.

— Здесь вся местная верхушка, — объяснял Саша. — Два месяца собирал, адреса многих не знаю. Сначала возьмемся за тех, кто в элитных квартирах живет. Никого не пропускать, всех подряд, без исключений…

— И детей можно? — спросил кто-то из «псов».

— Нужно, — сурово отозвался Саша. — Мне, когда я про своих детей говорил, отвечали, что они не причем. А я вот наоборот думал. И сейчас думаю. Еще как при чем… Во-первых, вырастут, во-вторых, все равно из них ничего путного не получится. Это… как бы объяснить…

— Сортовая чистка, — подсказал Наиль.