Мастодония

– Чертовски не хочется столкнуться с этой проклятой штукой, – сказал командир. – Свяжись-ка со станцией, проверь, где мы.

Второй пилот взял микрофон:

– Станция, Станция, я Челнок. Вы можете сказать, где мы находимся?

– Челнок, – раздался голос в наушниках, – на нашем экране вы прямо перед объектом. Вы его не видите? Вообще не замечаете?

– Абсолютно.

– Измените курс, – приказала Станция. – Возьмите левее. Вы слишком близко. Попробуйте подойти с другой стороны.

– Меняю курс, – ответил командир. – Обойдем и попробуем зайти против солнца.

Внезапно второй пилот схватил его за плечо.

– Боже мой! – воскликнул он. – Ты видишь? Ты только посмотри!

Глава 13

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Снова, как всегда, Дейв Портер ощущал гордость. Его радовало, что это чувство не проходит. Он гордился, что Элис Дэйвенпорт рядом, что их видят вместе, что эта блестящая, прекрасная женщина находит время для него. Они сидели друг против друга за столиком в одном из дальних уголков уютного вашингтонского ресторана со свечами на столах и с тихой музыкой, доносившейся откуда-то издали. Она подняла свой стакан и посмотрела сквозь стекло на Дейва.

– Наверное, все не так уж плохо, – сказала она. – Ты выглядишь не таким измотанным, как в последнее время. Сегодня все в порядке?

– Брифинг прошел отлично, – ответил он. – Никто на меня не набрасывался – мы теперь друзья. Почти. Не было ни одного неприятного момента, хорошо бы и дальше так. Я сказал президенту, что на этот раз мы не должны ничего скрывать, ни о чем не умалчивать. Вот на встрече с президентом и его командой было порой неприятно. Некоторые из этих негодяев настоящие параноики.

– Хотят придержать информацию о происходящем?

– Не совсем так. Хотя я подозреваю, кое-кто из них был бы счастлив, если бы я на это пошел. Но дело в другом. Салливен расшумелся из-за нескольких поваленных деревьев – будто эти деревья так уж много значат. Госсекретарь все время твердил, что надо немедленно выработать политику по отношению к пришельцу, ЦРУ рекомендовало держать в тайне все, что мы можем от него узнать, а Уайтсайд беспокоился, сможем ли мы защититься от него.

– Дейв! Ты сказал «президент и его команда» – будто ты сам не в команде президента. Ты их не любишь? Тех, кто вокруг президента.

– Дело не в том, люблю я их или нет. Мне приходится с ними работать. Но я буду работать так, как считаю нужным. Чем дальше, тем яснее, что иначе нельзя. А некоторых я люблю. Скажем, Джек Кларк, помощник по военным вопросам, мне очень нравится. Мы с ним часто беседуем с глазу на глаз.

– Фактически мы совершенно не знаем, что собой представляет наш гость в Миннесоте, – сказала Элис.

– Не знаем, – согласился он. – Не имеем ни малейшего понятия. Совершенно ясно, что он явился из космоса, но это все, что мы знаем. Однако некоторые, включая советника по науке, отказываются признать даже это. В том, что никто ничего не знает, удивительного нет. Он приземлился чуть больше суток назад. Будет большой удачей, если нам станет хоть что-то известно, скажем, через неделю. А ведь может понадобиться и несколько месяцев.

– Если он пробудет здесь до тех пор.

– Разумеется. Он может и исчезнуть через пару дней. Если это случится – нам будет о чем рассуждать и спорить в течение многих лет. Будем строить догадки. Высказывать запоздалые предложения по поводу того, как нам следовало бы его принять!.. Но я надеюсь, он пробудет здесь достаточно долго, так что мы успеем узнать хоть что-нибудь.

– Знаешь, чего я боюсь? – сказала Элис. – Боюсь, что, если он не улетит, мы разозлимся на него из-за этих деревьев или из-за чего-нибудь еще. Дейв, мы не можем позволить себе возненавидеть эту штуковину. Нельзя допустить, чтобы ненависть ослепила нас. Мы можем ее не любить, но должны уважать как новую, неизвестную нам форму жизни.

– Так сказал бы настоящий антрополог, – заметил Портер.

– Можешь меня подкалывать, но именно так должно быть. Ради нашего же блага. Возможно, во Вселенной есть другая жизнь. А если есть жизнь, то должен быть и разум, но маловероятно, что таких разумов много.

– Элис, ведь мы еще не знаем, живая ли эта штуковина, о разуме пока и речи нет.

– Должен быть разум. Она опустилась на дорогу – значит выбирала посадочную площадку. Она валит деревья и вырабатывает целлюлозу. Все свидетельствует о том, что разум есть. Должен быть.

– Запрограммированная машина…

– Не верю, – возразила Элис. – Для этого нужно слишком многое. Машина должна быть запрограммирована на миллионы самых разнообразных условий и ситуаций. Вряд ли такое возможно. Когда пришелец приземлился, у него не могло быть представлений о неизвестной планете. Разве что весьма общие, не более того. Но даже если он всего лишь машина – хоть и трудно в это поверить, – кто-то должен был заложить в нее программу действий. Так что без разума тут не обойтись.

– Я знаю. Теперь ты будешь твердить об этом без конца.