Мастодония

– Конечно нужна. Но сейчас никаких шансов нет ее получить. Может, попозже…

– А мне машина нужна сейчас, – сказал человек из Южной Дакоты. – Позарез нужна. Ведь я же на своем драндулете до дому не доеду.

Он перебежал через дорогу, поднялся на железнодорожную насыпь и, растолкав людей, пробрался сквозь толпу. Внезапно он оступился, упал – и покатился вниз. Почти у кромки воды он остановился. Открыв глаза, он увидел над собой огромного человека в полицейской форме.

– И куда же ты собрался, сынок? – участливо осведомился тот.

– Мне нужна машина, – сказал дакотец.

Полицейский покачал головой.

– Я умею плавать, – забормотал дакотец. – Я запросто переплыву эту реку. Дайте мне попробовать. Дайте мне…

Полицейский подхватил его и поставил на ноги.

– Слушай, сынок. Слушай внимательно. Я тебе дам уйти подобру-поздорову. Давай-ка забирайся обратно наверх. Но если ты мне еще раз на глаза попадешься, я тебя в клетку запру.

Дакотец стал торопливо карабкаться на насыпь под беззлобные шутки толпы.

Глава 54

Миннеаполис

– Насколько мы можем верить Нортону? – спросил Эл Лэтроп. – Он ведь не из наших сотрудников.

– Я за него ручаюсь, как за себя, – ответил Гаррисон. – Мы с Фрэнком давние друзья. Еще в школе вместе учились и с тех пор не расставались надолго. Он прирожденный газетчик. И оттого что забрался в Лоун-Пайн, он хуже не стал. Мы здесь работаем каждый по своей специальности: кто-то пишет, кто-то редактирует, кто-то верстает, кто-то материалы подбирает. У каждого своя задача. Фрэнк все делает сам. Каждую неделю он начинает с нуля. Он собирает новости, и достает рекламные объявления, и пишет, и редактирует, и верстает. Если нужна большая редакционная статья, то он ее сочиняет сам – и не только это…

– Не продолжай, Джонни, – прервал его Лэтроп. – Я только хотел узнать твое отношение к нему.

– Если Фрэнк говорит, что видел, как пришельцы делают дома, значит пришельцы делают дома. И его репортаж очень убедителен, в нем масса подробностей.

– Мне кажется невероятным, – произнес Лэтроп, – что у нас снова эксклюзивный материал. Получается два подряд. Только что были автомобили, а теперь дома – и снова мы.

– Как раз об этом я хотел с вами поговорить, – сказал Гаррисон. – Я думаю, прежде чем давать его в печать, нам надо поставить в известность Белый дом. Я разговаривал с пресс-секретарем. Похоже, что он очень приличный человек. Я мог бы с ним связаться.

– То есть ты хочешь их предупредить? – испуганно спросил Лэтроп. – Рассказать им об этих домах? Но зачем, Джонни? Какого черта…

– Быть может, я ошибаюсь, – сказал Гаррисон, – но мне кажется, администрация сейчас в очень трудном положении и…

– Это им на пользу, – перебил Лэтроп. – Так им и надо, ублюдкам. Не в пришельцах дело – тут они вели себя вполне грамотно, – но почти во всем остальном они действовали заведомо неправильно, с тупостью и упрямством. Немного смирения пойдет им на пользу. Мне совсем не хочется их прикрывать.

Гаррисон помолчал минуту, подыскивая слова, потом сказал:

– Дело не в администрации, а в интересах страны. Белый дом настроен решительно: они намерены преодолеть кризис. Может быть, они в состоянии это сделать. То есть были в состоянии. Пока не появились дома, у них был какой-то шанс. Но дома их погубят. Автомобили – уже достаточно скверно, но дома…

– Понимаю, – перебил Лэтроп. – Ты имеешь в виду, что сначала рухнула автомобильная промышленность, а теперь рухнет и строительная. Доллар обесценится напрочь, финансы полетят окончательно и так далее. Но мы все равно должны опубликовать этот материал. Даже если бы мы хотели его скрыть – а мы не хотим, – это нечто такое, что скрыть не удастся.

– Так ведь я не публикацию ставлю под вопрос, – возразил Гаррисон. – Разумеется, мы должны напечатать репортаж. Вопрос в другом: дадим ли мы правительству возможность подготовиться? Или бьем информацией меж глаз, внезапно? Ведь если они будут знать заранее, то, может быть, сумеют воспользоваться временем, чтобы как-то поменять свои установки, чтобы покрепче стоять на ногах, когда все станет известно всем.

– Общая идея, – сказал Лэтроп, – состоит в том, что нам надо отказаться от монополии на пришельцев и привлечь к этому делу весь мир. Я не считаю ее правильной. В конце концов, на нас пришелся удар вторжения, мы больше всех пострадали. И если от вторжения могут возникнуть какие-то преимущества – они тоже должны принадлежать нам. Пришельцы сами нас выбрали, мы их не приглашали и не заманивали к себе. Почему они выбрали нас, не знаю. Я не знаю, почему они не сели где-нибудь в Европе или в Африке. Но ООН с самого начала вопит…