Мастодония

– Но почему обязательно так? – спросила Джилл. – Мы тут сидим дрожим, боимся пузырей. А может быть, все совсем не так обернется. Ведь этот Центр и Ватикан заняты примерно одним и тем же. А вдруг они захотят объединиться с Ватиканом?

– Представляю, в каком восторге будет Ватикан от подобного альянса! – воскликнул Теннисон.

– Это я так, чтобы успокоиться немножко, – объяснила Джилл. – Ищу соломинку. А чувствую на самом деле то же самое, что и ты. Очень, очень может быть, что они недобрые.

– Во-первых, – сказал Теннисон, – я заметил, что Декер очень заинтересовался нашими Слушателями. Много вопросов о них задавал. Он, правда, разглагольствовал о том, что, дескать, методика сбора информации у Центра более совершенна, чем у Ватикана. Ерунда. Ватикан на много световых лет ушел вперед, и эта шайка пузырей с удовольствием наложила бы свои грязные ру… не знаю что, но наложила бы… на Слушателей.

– Но послушай, – вмешалась Джилл, – они ведь уже давным-давно должны были знать о существовании Ватикана! Задолго до нашего появления. Вспомни записи Феодосия. Там же четко и ясно написано, что разведывательный отряд пузырей посетил Ватикан.

– Да, помню, – согласился Теннисон. – Я об этом думал. И еще о том, что Декер Второй рассказал нам о методике сбора данных. Но разведывательных вылазок у пузырей великое множество. Они доставляют в Центр тонны информации. Они просто вынуждены относиться к собранным данным избирательно. Сразу изучают, видимо, только то, что представляется особенно важным. Так что не исключено, что информация о Ватикане до сих пор покоится в файлах памяти нетронутой. Ватикан ведь внешне не слишком впечатляет. Если пузыри до тех пор ни разу не видели роботов, то и не задумывались о том, каковы их возможности и способности. Насколько мне известно, кроме людей в Галактике, ни одна цивилизация роботов не производит. Так что пузырям робот мог показаться просто машиной, грудой металла. Пробыли они на Харизме недолго, так что, скорее всего, это был всего-навсего одноразовый облет планеты. И еще: вспомните, в записях Феодосия сказано, что тот, кто смотрел на него, выражал взглядом искреннее презрение.

– Но это не более чем личное впечатление Феодосия, – возразила Джилл. – Нельзя на это полагаться.

– А я так не думаю. Робот-кардинал должен быть точен и проницателен.

– Хотелось бы верить, что ты прав, – сказала Джилл.

– Ну так что? – спросил Шептун. – Вы хотите сейчас отправиться домой? Я готов перенести вас. Я и сам, честно говоря, не прочь вернуться.

– Мы не можем вернуться просто так, – ответил Теннисон. – Мы обязаны добыть доказательства. Иначе будет просто пустая трата времени. Нам нужно совершенно железное доказательство.

– Вы подвергаете себя опасности, – предупредил Шептун. – В этом месте я чувствую угрозу.

– Как бы хотелось, – сказал Теннисон, – получше разобраться в том, что здесь происходит. Декер утверждает, что здесь – исследовательский центр, и я склонен ему верить. Но главное – мотивы исследований. Большинство исследовательских центров – тех, где работают люди, – добывают знания ради самих знаний. В Ватикане добывание знаний ведется ради достижения веры, исходя из убеждения в том, что вера происходит из знаний. Но есть ведь и другой мотив: добывание знаний ради власти. Боюсь, что побудительный мотив деятельности здешнего Центра именно таков. Декер обмолвился, что они мечтают расширить масштабы исследований за пределы Галактики. Кто знает, может быть, это означает, что их интересуют знания не сами по себе, а только как средство к достижению власти и господства над миром.

– Может быть, – согласилась Джилл. – Но стремление к власти, как правило, предполагает наличие политической организации. Как ты думаешь, управляют ли здесь политическими методами?

– Узнать невозможно, – ответил Теннисон. – А времени выяснить у нас нет. Сама понимаешь.

– Понимаю, – сказала Джилл. – Все понимаю. Понимаю, что нам нужно вернуться с доказательством. И знаю, что именно можно взять с собой. Одну из сороконожек. Если мы принесем с собой сороконожку, богословы вынуждены будут признать, что это не рай. В раю сороконожки не живут.

– Я сожалею, – вмешался Шептун, – но не смогу транспортировать сороконожку. Вес ее превышает мои возможности. У меня сил не хватит.

– Ну хорошо, если это отпадает, – сказала Джилл, – разве нельзя теперь, когда мы знаем, где находится это место, прислать сюда Слушателей? Они добудут доказательства: все будет запечатлено в кристаллах.

– Не пойдет, – покачал головой Теннисон. – В первый раз пузыри упустили Мэри. Она попала сюда, была сражена тем, что увидела, и вернулась еще раз. В первый раз она все увидела мельком, не подробно. При повторном посещении она, вероятно, надеялась, как и мы теперь, добыть какое-нибудь доказательство. Но во второй раз ее тут заметили, поэтому напугали и выгнали. Так что теперь они прекрасно умеют распознавать Слушателей и ни за что не позволят им еще раз сюда проникнуть.

– Эх, если бы мы сами могли записать здесь кристалл…

– Пустой разговор. Мы же не Слушатели.