Мастодония

Чет быстро поднял камеру и начал фотографировать, остальные последовали его примеру. Телевизионные бригады работали как бешеные, торопливо устанавливая технику. У некоторых были небольшие ручные камеры, а другие возились с треногами и электрооборудованием.

Кэти потихоньку отошла. Ей совершенно нечего было здесь делать. «Чертовски обидно», – подумала она. Дневные газеты здесь обанкротились. Все это появится в вечерних и в телевизионных новостях, раньше чем «Трибьюн» выйдет в свет. «Так случается, – философски сказала она себе. – Где-то выигрываешь, где-то проигрываешь. И тут ничем не поможешь».

«Что все это значит? – размышляла она. – Чудовище, похожее на ящик, пожирает деревья, а потом с другого конца из него вываливаются тюки чего-то непонятного, похожего на хлопок. И еще груды мусора, который, по всей видимости, является не чем иным, как побочным продуктом такого древоедства. Похоже, тюки получились из съеденной древесины. Но что в них? Что это за белый материал?» Ей казалось, что она должна это знать, и она лихорадочно рылась в памяти, пытаясь отыскать в ее глубинах нужную информацию. Где-то там оно должно быть; должно было застрять с того времени, когда она отчаянно сражалась с биологией в колледже, терпя одно поражение за другим. Да, естествознание и математика не были ее любимыми предметами и всегда ей не давались.

И вдруг ее озарило. Целлюлоза! Может быть, это целлюлоза? Ей смутно припомнилось, что деревья частично состоят из целлюлозы. Вероятно, все растения включают в себя целлюлозу. Но сколько? Достаточно для того, чтобы стоило трудов жевать деревья и извлекать из них целлюлозу? А целлюлоза похожа на хлопок? И если это на самом деле целлюлоза, на кой черт она громадному черному ящику?

Размышляя, Кэти шаг за шагом отступала назад, закинув голову и не отрывая взгляда от черной громады, стараясь лучше рассмотреть ее и оценить размеры и вес.

Внезапно она уперлась спиной в дерево. Опустив голову и оглядевшись, она обнаружила, что стоит на краю просеки, которую выгрызла в лесу черная громада. И оттуда из-за спины, из лесных зарослей, донесся тихий голос:

– Кэти? Кэти, это ты?

Она сразу узнала голос и мгновенно обернулась с бьющимся сердцем:

– Джерри? Джерри, что ты тут делаешь?

Проклятый идиот, стоит и радуется, что подкрался и напугал! Улыбается!.. Он почему-то был в болотных сапогах, лицо поцарапано, шерстяная рубаха изодрана в клочья.

– Джерри!.. – повторила она, не веря своим глазам.

Он прижал палец к губам:

– Тихо! Иди сюда.

Она бросилась в его крепкие объятия.

– Тихо! – шепнул он. – Тихо. Давай отойдем подальше.

И потянул ее вглубь леса, под укрытие зарослей.

Она подняла на него глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Почему «тихо», Джерри? Я так рада тебя видеть, я так тебя ждала, я в редакции просила тебе передать, меня сюда послали…

– Тихо, – повторил он. – Нельзя, чтобы меня видели.

– Я ничего не понимаю! – запротестовала она. – Почему нельзя, чтобы тебя видели? Как ты вообще здесь очутился?

– Я оставил машину у моста и пошел ловить рыбу в омуте. А эта штуковина свалилась и раздавила машину.

– Так это была твоя машина?

– А ты ее видела? Я думал, что ее раздавило.

– В лепешку. Ее увезли.

– Кто увез?

– Не знаю. Просто увезли, и все. Может быть, ФБР.

– Ах, черт!

– Почему?

– Как раз этого я и боялся. Они найдут номерные знаки. И выйдут на меня.

– Джерри! Почему ты прячешься? Что случилось?

– Я был внутри этой штуковины. Меня что-то схватило и затянуло к ней в брюхо.

– Внутри? А как же ты выбрался?

– Она меня выкинула. Я упал на дерево, это меня и спасло.

– Ничего не понимаю. Зачем она тебя схватила?

– Может быть, хотела выяснить, что я собой представляю. Не уверен. Я вообще ни в чем не уверен. Я ночевал в лесу, выбраться не мог. Замерз чертовски, до полусмерти. Сидел под елочкой и думал.

– И до чего же ты додумался? Расскажи.

– Я понял, что мне нельзя становиться одним из психов, побывавших на летающей тарелке.

– Это не тарелка, Джерри.

– Нечто вроде тарелки. Оно из космоса. И оно живое. Я это точно знаю.

– Ты знаешь…

– Да, знаю. Сейчас некогда рассказывать.

– Но почему бы тебе не пойти сейчас со мной? Я не хочу, чтобы ты мотался по лесу один.

– Те люди на просеке – журналисты, не так ли?

– Конечно.

– Они меня на части разорвут. Начнут допрашивать.

– Нет. Я им не позволю.

– А возле моста полицейские.

– Да. Двое.

– Скорее всего, они ждут меня. Они, наверное, поняли, что кто-то оставил машину, а сам пошел рыбачить. А я в болотниках – видишь? Они меня по сапогам сразу узнают.

– Ладно, – сказала она. – Ладно. Но что ты собираешься делать?

– Я уже кое-что разведал. Когда я увидел, что у моста стоит полиция, то понял: здесь переправляться нельзя. Но ниже по течению есть мелководье, примерно в четверти мили отсюда, там можно перейти вброд. Как раз у дальней окраины города. Ты могла бы там меня встретить.

– Если ты так хочешь, Джерри, – встречу. Но мне все-таки кажется, что ты мог бы пойти вместе со мной.

Он покачал головой.