Мать королей

– О! Что я взял, то моё! – смеясь, прибавил Дерслав. – Человек не уверен в завтрашнем дне, а старина не разглосит о случившемся, потому что ему будет стыдно. Всё это сотрётся и я помирюсь с ним.

Уже вносили тарелки, Дерслав поднялся со стула и прошёл к столу, к которому приглашал гостей.

Страшу есть не хотелось, но пить был готов.

– Ну, – сказал он нетерпеливо, – ваша казна полна, желания хоть отбавляй, пора нам начать другую войну с епископом Збышком и королевой. Я прибыл к вам с этим. В Познани уже назначили коронацию… а мы должны этого рода… не допустить править нами. Мы достаточно его имели в течение долгого царствования Ягайллы! Война с Ягеллонами… этих негодяев… прочь… Мы найдём себе Пяста.

– Болька! Отца Офки на трон! – горячо закричал Дерслав. – Это только золотая мысль. Я ему корону дам, он мне дочку.

– Пусть Болько правит, пусть Дерслав, кто хочет, только не сыночек Соньки, – воскликнул Страш. – А значит, милый хозяин, вы с нами против них!

– Об этом вам и спрашивать было не нужно, потому что я собираюсь не на шутку; и я, и много человек со мной. Клехам не дадим нами править, уже достаточно они у нас были.

Куропатва закашлял.

– Да, да, – сказал он, – вся суть в этом. Надобно ввести новый порядок. Прочь десятины, отобрать у них имущество, Божьи слуги не нуждаются в этой мирской суетности. Оставим им нетронутыми власяницу и дисциплину!

Дерслав смеялся.

– Война против клириков! – воскликнул он, поднимая вверх кубок.

– Против королевы, – поправил Страш.

– У тебя только она в голове, – прервал хозяин.

– Посмотрите же на меня, – отозвался Страш, – не будете удивляться ненависти… Зуб за зуб. Хинчу из Рогова повесить…

Хозяин слушал, улыбаясь вокруг.

– Если война, – сказал он, – это всегда хорошо… У епископа Збышка, его семьи и друзей нужно вырвать из рук державу. Нас били ею достаточно по голове… Сперва нужно напасть на владения епископа и поживиться. Что будет, то будет. Первая вещь – ограбить их, как я моего дядюшку. Сразу станут покорными…

Тут он повернулся к Страшу.

– Что касается королевы и этих, как ты их называешь, отбросов, – за прозвище они сопротивляться не будут, хоть бы ещё хуже звучало – нам будет с ними трудней, чем с епископами.

– Хо! Хо! – выкрикнул Страш. – А это почему?

– Ба! – ответил Дерслав. – Когда камень четыреста лет лежит на одном месте, создаёт себе ложе и стелит. То же самое Литвин приобрёл для себя и своего рода. Послушай-ка тех, кто видел по дороге тело покойного, которого везли в Краков; что они об этом расскажут.

– Что там за чудеса происходили? – спросил Куропатва.

– От самого Гродка, я слышал, – говорил Дерслав, – по всей дороге толпы заплаканного народа сопровождали останки в Краков. Вокруг дубового гроба, украшенного короной и королевскими знаками, толпились все… высыпали деревни и города навстречу… По всей дороге стояло духовенство с хоругвиями, с крестами, с реликвиями. Процессии приходилось постоянно останавливаться для богослужений и траурных речей, из-за наплыва толпы, которая хотела хоть приблизиться к гробу. Шляхта, паны, князья, даже простой народ повсюду с рыданием встречали королевский катафалк.

– Не иначе как умершего полюбили больше, чем когда-то живого, – добавил Дерслав, – но определённо, что привязанность к семье и этим личинкам от этого усилится… Не так легко будет вымести Литвинов вон…

Страш бурчал, слушая.

– Что это всё значит? – отпарировал он дико. – Что думает народ? Ему лишь бы в колокола ударили и хоругви развевались, готов бежать. Когда мы их выгоним прочь, он будет так же радоваться, как теперь плачет на похоронах немощного старика.

Куропатва покрутил головой.

– Вы всё слишком как лях видите, – сказал он. – Нужно сперва начинать с тонкого конца. Духовенство держит Ягеллончиков; сначала мы ударим на духовных лиц, всё изменится, а если обязательно Ягеллоны или Литва должны править, мы возьмём Корибута, который в душе гусит.

– У нас есть Пясты, – воскликнул Дерслав, – зачем искать чужих богов?

– Литва пропадёт, – вертя головой, прибавил Куропатва, – а её жаль.

– Почему пропадёт? – прервал Дерслав. – Разве Болько не рождён от литвинки? Именно эта кровь у них двоих… Я Болька приведу.

Страш высушил кубок и громко ударил им по столу.

– Приводите, кого хотите, лишь бы королеву выпроводить.

Над этим упорством Страша все начинали усмехаться, что его ничуть не смутило.