Мать королей

– Такой же, как и ты, муж, а он и ты оба слепы. Не он виноват, а безусая шляхта, которая шлейф за ней носила и была на её услугах. Первый из них самый любимый… Хинча из Рогова…

Услышав это имя, король так пришпорил коня, что тот, испугавшись, сделал скачёк в сторону, и Ягайлло едва мог его остановить.

– Хинча! Тот, которого я нежил и лелеял! Предатель! Он!

– А кто же нас предаёт, если не те, которых мы ласками осыпаем? – ответил Витовт.

– Хинча! – ещё раз повторил задумчивый король.

– Но и другие там соучастники или помощники так же хороши, как он, – добавил князь, – Яшко из Конецполя, двое Щекоцынских, Ваврин Заруба.

Король слушал с прикушенными губами и искрящимися глазами, тихонько повторяя их имена.

– Сначала нужно взять и выслать ко мне двух её помощниц, которые бывали при ней днём и ночью на страже и следили за дверями, – говорил Витовт, – двух Щуковских, Каску и Эльзу, я из них всю правду достану. Я знаю Соньку! Из этой ни угрозой, ни милостью не добьёшься признания. Умрёт, а ничего не скажет. Её служанки мне всё пропоют. Только не выдай себя преждевременно!

Ягайлло уже был во власти брата, он недолго возмущался и боролся с собой, теперь сдался всему, что тот мог от него требовать.

Витовт тоже чувствовал, что поймал его.

– Ничьей помощи, кроме моей, тебе не нужно, – сказал он, – я беру дело на себя. Соньку не пускай на глаза. Она слезами тебя смягчит, солжёт бесстыдница. Имена виновников я тебе дам, не прощу никому. Они должны отдать головы ради твоей чести.

– Это пойдёт по свету… на мой позор, – простонал король, – не утаить этого…

– Это ни для кого уже не тайна, кроме тебя, ты не должен щадить потерянную славу. В Кракове на улицах пальцами указывают на её любовников. Все их знают. Нужно примерное наказание.

Король молчал, остановил коня, словно хотел повернуть к замку, но Витовт ехал дальше.

– Нам ещё о многом нужно поговорить, – сказал он, – а ты остынь, чтобы, когда вернёмся, лицо не выдало. Одно неосторожное слово и справедливая месть выскользнет из наших рук. Сонька ловка, на злодее шапка горит. Самые виновные бегут, а нам нужны доказательства вины и признания. На пытки их, на пытки…

Поглядев на уставшего, согнувшегося, побледневшего короля, Витовт с гневом добавил:

– Будь же мужчиной, пусть твоё сердце из-за глупой женщины не разрывается. Не стоит она этого.

– Последнюю я имел и любил как жену и как ребёнка, – сказал король печальным голосом. – Не удивляйся и не ругай меня. Она отравила мне остаток жизни, на колыбель ребёнка упала тень… наши враги…

Он, рыдая, говорил прерывистыми словами, а Витовт глядел на него, следя за его чувствами. Хотел дать ему выговориться, чтобы знать, что ему делать дальше.

– Ради живого Бога, – добавил Ягайлло, – хоть ты говоришь, что об этом все знают, нужно им рты заткнуть, осторожно и тайно это исполнить, шума не пробуждать, взгляды не обращать.

– Не нужно обманывать самого себя, – прервал Ви-товт, – тайна только до тех пор может сохраняться, пока не возьмём виновных. Соньку под стражей отправь ко мне. Понимаешь?

Король не отвечал.

– Ради Бога, – сказал он, – об этом нужно провести совещание. Зачем мне её отсылать? У меня замков достаточно, посажу в один из них.

Витовт иронично рассмеялся.

– Я тебя знаю, – вставил он резко, – посадишь её, потом по ней загрустишь, навестишь, коварная женщина расплачится, ты простишь её и заберёшь обратно в Краков. – Нет! – воскликнул Ягайлло. – Измены ей никогда не прощу. Я был с ней добрым, послушным, доверял ей, не подозревал никогда… нет! Она очень провинилась.

– Отошли её в Литву! – воскликнул Витовт, настаивая. – Я настаиваю на этом. У тебя у неё есть и будут союзники, друзья, помощники. Ты сам за себя не можешь ручаться.

Ягайлло какое-то время ехал задумчивый, казалось, даже не слушал Витовта, вдруг он поднял голову и взглянул на брата.

– Но прежде всего, – воскликнул он, – нужно убедиться в её вине. Что же это? До сих пор пустая болтовня людей, завистников, врагов. На кого же они не бросят клевету? Ведь Гневош из Далевич посмел обвинить ту святую мою пани Ядвигу? Ведь негодяи очернили Анну. Также и Соньку могут.

– Нет! Нет! – прервал сильным голосом Витовт. – Ты меня знаешь, я не легковерен, не смел бы твой покой мутить, если бы не был уверен в том, что говорю. Около года слежу. Я хотел убедиться, я знаю имена, почти дни, когда она безобразничали в замке… Дай мне Щуковских, что им помогали, Каску и Эльзу, а я достану остальную правду.

Король снова казался убеждённым и печально повесил голову.

– Щуковские, – сказал он, – хорошо… но если их возьмут, начнётся переполох.

– Вместе нужно и каморников заключить в темницу, – прибавил Витовт.

– Королева в таком состоянии, что не может ехать, – шепнул Ягайлло. – Люди, люди…

Витовт пожал плечами.