Мат красному королю

Смятая сигарета Струве лежала в пепельнице. Он сунул ее туда, чтобы освободить здоровую руку, которая теперь сжимала пистолет. Даже с того места, где стоял Бишоп, было видно, что предохранитель пистолета спущен.

Бишоп вновь набрал номер портье и сказал:

— Отмените, пожалуйста, вызов. Я ошибся.

Когда он положил трубку, Струве приказал:

— Теперь подними руки и…

Телефон пролетел полпути от маленького столика до правой руки Струве, когда грянул выстрел. Кусок белого пластика вырвался из телефона и ударился в потолок прежде, чем корпус аппарата опустился на правое запястье Струве. Пистолет выстрелил еще раз, когда Бишоп ринулся к креслу, но зашибленная рука подвела Струве, и пуля угодила в гардину. Телефон упал на пол и отлетел в сторону, когда Струве рванулся, чтобы встать на ноги. Но он не успел вскочить с кресла. Бишоп схватил его ногу и дернул. Лицо Струве потемнело от боли. Пистолет выпал из рук. Бишоп поднял его и положил на столик рядом с кроватью. Потом помог Струве сесть обратно в кресло.

Тот рухнул как мешок, глядя на Бишопа. Лицо его медленно бледнело, глаза тускнели. Бишоп достал сигарету, сунул ему в зубы и поднес пламя зажигалки.

— Прошу прощения, но ты сам виноват.

Струве сказал ему пару-другую слов, прежде чем Бишоп остановил его:

— Тебе не следовало размахивать оружием. Это действует людям на нервы. А теперь заткнись и сиди спокойно.

Он подвинул стул из угла комнаты и уселся напротив Струве, лицом к нему.

— Я хочу кое-что узнать, — сказал он. — Несколько лет назад ты попал в автомобильную аварию. Ты сам вел машину. Как это произошло?

Ход тринадцатый

Мисс Горриндж вышла из серого «роллс-ройса», когда из здания таможенного управления появился Бишоп. В белом льняном костюме на фоне лимузина она выглядела строго и элегантно.

— Ты похожа на одну из самых знаменитых герцогинь, Горри, — сказал Бишоп.

Она улыбнулась. Приятно было видеть его, хотя и прошло всего несколько дней.

— Спасибо, Хьюго. Хорошо провел время?

Поставив сумки на заднее сиденье машины, они забрались внутрь. Солнце нагревало крышу.

— Так себе. Ничего особенного не произошло, но под конец было над чем потрудиться.

— И стоило трудов?

— Да. — Он включил зажигание и выехал за ограду. Пока они двигались к западной части Лондона, Бишоп рассказывал о том, что случилось в Монте-Карло, а мисс Горриндж сидела молча, обдумывая новости. Потом она спросила:

— А где Струве теперь?

Бишоп улыбнулся.

— Все еще там, насколько я понимаю. Кое-кто в отеле знал его имя, и после драки о нем сообщили в полицию; поэтому он не может вылететь, ведь для этого надо предъявлять паспорт.

— И что же он будет делать?

— У него, наверное, есть там друзья, которые помогут. Не останется же он там навсегда, во всяком случае, ему нужно ехать сюда вслед за Мелоди.

— Ты выяснил, он действительно с ней обручен?

— Нет, но отчаянно добивается этого. Думаю, можно рассчитывать, что он сразу же прилетит сюда, как только вернется сама Мелоди.

Они переехали через Бейсуотер и взяли путь на юг через парк. Вера Горриндж спросила:

— Сколько Мелоди там пробудет?

— Еще день. Жизнь Фюрте уже вне опасности, но она чувствует себя несколько виноватой перед ним. Я расстался с ней в больнице, когда она разговаривала с Домиником. — Несколько минут слышен был только тихий звук работающего двигателя, затем вопрос задал Бишоп: — А что новенького здесь?

— Ничего, все довольно скучно, но я подготовила для тебя много информации. Боюсь только, об Эверете Струве почти ничего не прибавилось.

— Он не из тех, кто оставляет следы, но мне надо во что бы то ни стало выяснить причину автокатастрофы, в которую он попал в Штатах. Я целый час выпытывал у него это после того, как отобрал оружие. Но не добился ни слова. Ничего, за что можно было бы ухватиться. Он прочно держал оборону.

— Таковы же и досье на него, — сказала мисс Горриндж. — Я даже позвонила Фредди и как только к нему не подкатывалась, но он не раскололся.

— Почему?

— Не знаю. Он просто уклонился от ответа, сказав, что будет рад видеть тебя, когда ты вернешься в Лондон. Это все, что мне удалось из него выжать.

Машина медленно въезжала на Слоун-Сквер.

— Зачем Фредди хочет встретиться со мной? — спросил Бишоп.

— Мне он не сказал.

— Ты думаешь, он сказал тебе так, чтобы отделаться? Чтобы уйти от разговора о Струве?

— Нет, он говорил совершенно серьезно.

— Интересно. Когда Фредди просит меня прийти, это всегда означает, что его что-то крайне волнует, — Бишоп круто повернул руль, и лимузин устремился на юг от Кингс-Роуд. — Его голос звучал возбужденно?

— Да, немного, — ответила она. — Ты ведь знаешь Фредди — стоит ему что-то учуять, и он начинает тихо урчать.

— Я позвоню этому старому черту.

По оконным стеклам дома на Чейни-Мьюз стремительно пробежал солнечный свет, отразившийся от ветрового стекла «роллс-ройса», и машина остановилась.

— Добро пожаловать домой, — сказала мисс Горриндж.

— Спасибо, Горри.

* * *

Бишоп позвонил в Скотленд-Ярд сразу после обеда.

— Инспектора Фрисни, пожалуйста. Это Бишоп.