Мать Печора

«Слыханое ли дело, — думаю, — меня на такую честь поднимать. Ведь я знаю мало, умею того меньше. Какой из меня депутат? Мне способней коров пасти, чем дела вести».

А самой и любо, уму и сердцу мило, что такой честью опочетили. И думаю: «От хорошего дела отказываться нельзя. Чего не знаю — скажут, чего не умею — научат».

Подумала я и согласилась. Велели они мне коротенько про свою жизнь написать, чтобы люди меня знали да обсуждать могли.

Дома я совсем разволновалась. Будто какая слабость на меня нашла. То ли от радости, то ли от заботы сердце забилось. Дуня да Андрюша видят, что в лице изменилась, спрашивают:

— Чего ты, мама?

— Великую честь, — говорю, — мне оказали: хотят выдвигать в депутаты. Люди меня не вниз толкают, а все выше поднимают. Так же вот и вы похвалы добивайтесь.

В Доме Советов открылось предвыборное собранье. К началу я опоздала. Когда пришла, там уже говорили обо мне: как я жила да работала, как детей растила. Хвалили моего сына Павла.

— Третий год, — говорят, — Павел Фомич работает учителем, премию получил и благодарностей немало. Это, — говорят, — учитель-отличник. Вот каких сыновей Маремьяна Романовна вырастила, добрую дорогу им показала.

И много еще хорошего говорили.

А на другой день после выборов узнала я по радио, что не обошли меня избиратели, выбрали депутатом горсовета. Вскоре дали мне на руки депутатский билет.

19

Далеко в Финляндии шла война. В ту зиму такие морозы ударили, что птицы на лету замерзали. По снегам, по лесам, по болотам наступали наши красноармейцы, отбивали коварного врага. И вот однажды утром узнали мы по радио, что белофинны разбиты и наше правительство согласилось заключить мир.

Вскоре вернулись с фронта многие наши печорцы.

Рассказали они, как белофиннов били, как с морозами воевали.

Посмотришь на этих ребят и подумаешь: «Молодцы ребята! Не дадут они на родную землю врагу грянуть…»

Молодежь наша нижнепечорская замечательная. Один к одному умны, и все в люди вышли. Свои трактористы у нас, свои мотористы, свои учителя и счетоводы, свои врачи и фельдшера завелись. В Голубкове Ивана Коротаева сын Федя, мой сын Павлик — оба учителя. Старухи Тюшихи дочь Сима да мой Андрюша на учителей учатся.

Племянники мои тоже не хуже других. Коля Пашков, невестки Лизаветы сын, в Севастополе в военно-морском училище учится, в дальнее плавание ходит. Никандр — в Нарьян-Маре инспектором. Пасынок мой Федор — военный фельдшер.

Неродным моим внукам да внучкам, племянникам да племянницам счету нет, за полсотни перевалило. И правнуки растут.

А с братьями, да с сестрами, да с невестками — полсела родни у меня. Род мой большой, и все у дела да у места.

И весь печорский наш народ плодовит да даровит.

20

Печора прогремела, лед в море унесла.

С первым пароходом поехали отпускники на курорты, командированные — в Архангельск да в Москву на выставку.

Ребят на каникулы отпустили. Моих Степу да Колю отправили в Виску в пионерский лагерь на целый месяц. Андрюша с Дуней летом ездили на колхозном катере в Голубково. Катер колхозу на все лето давала машинно-рыболовная станция. Брал колхоз из МРС на лето и трактор, семгу ловить. Прежде мы бились, руками невод выбирали из воды, а тут невод трактором тащат.

Мимо Нарьян-Мара вверх по Печоре баржами везли машины, рельсы, вагоны, паровозы. Говорили, что вверху строят железную дорогу с Котласа на нашу Воркуту. У деревни Кожва через Печору мост пройдет, и там город строится. Говорили, что скоро с Печоры прямо в Москву можно будет по железной дороге ездить.

Хотелось мне побывать на зональной станции. Она в полутора километрах от города стояла. Знала я, что там растут овощи, что дело там ведет Василий Михайлович Кругликов.

И вот однажды попала я туда.

Шел дождь. Завел нас Кругликов в стеклянную теплицу. Там помидоры дозревали и цветы цвели. Теплица большая, как дом. А рядом с теплицей две грядки стоят с цветами.

Потом Кругликов домой завел, дождь переждать, угостил нас помидорами да огурцами. Потом повел на поля, на гряды, показывал, как он овощи охраняет от червей, от мух, от морозов. И все у него растет: и картошка, и капуста, и лук, и пшеница, и цветы разные, и даже яблони.

Смотрю я, слушаю да думаю: «Ничего этого у нас прежде и в заведенье не было. Землю свою мы неродимой считали. А вот советский человек чего добился! Не зря Кругликов на Всесоюзной выставке гостил, в почетную книгу там занесен и Большую серебряную медаль получил. И люди у нас даровиты, и земля советская богата».

21

Тридцатого ноября получила я телеграмму:

«Срочно вылетайте Архангельск. Деньги высылаем».

Утром улетал самолет. Тогда я в первый раз самолеты вблизи увидала.

Завели мотор, пропеллер закрутился, самолет забегал да и вверх поднялся.

Летела я спокойно, без всякого страха. В Усть-Цильме мы посадку сделали. Я всю жизнь прежде думала хоть с извозом в Усть-Цильму съездить, да и то не удалось, а теперь вот самолетом прилетела.