Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Помимо критики патриархализма, критики войн, отрицания собственности, власти, очень важная тема, и очень мне дорогая, а также удвиительная для IV века до н. э — критика техники. Ну какая техника в Древнем Китае? Ну да, были ирригационные сооружения. Очень много в даосизме, на мой взгляд, удивительно пророческих идей, которые очень созвучны современной экологической катастрофе. Приведу свою любимую притчу из Чжуан-цзы. Однажды шёл куда-то учёный конфуцианский монах по дороге и увидел какого-то огородника, который бегает под гору к реке, набирает там в ведро воду и поливает огород. И он стал его поучать: «Что ж ты, огородник, не знаешь, в жизнь ввели колодезный журавль, примени его». А этот огородник оказался даосским святым, естественно, и он ему сказал, что у человека, который использует машину, сердце становится машиной. То есть, опасность технического прогресса, опасность механизации человека. Опасность техники, которая превращает человека в машину. Повторяю, IV век до нашей эры! Чжуан-цзы. Не XXI век, не всем знакомые экологические антиутопии.

Я дал вам общее представление о том, что такое даосизм, насколько это великая, глубокая и вполне себе анархическая философия. Также я обозначил базовые анархические ценности первых великих даосов: спонтанность, свободу, доверие к жизни, отрицание регламентации и насилия, внутренняя концентрация и, как следствие, отрицание войн, правителей, собственности, власти, техники и патриархализма как одной из форм власти.

Два слова под занавес. Как развивался даосизм? Всё это великое учение было забыто. Даосизм отчасти пошёл в отшельничество, стал религией с шаманскими элементами. С другой стороны, стал медициной и увлёкся поиском пилюль бессмертия. Бессмертия они не нашли, зато попутно изобрели алхимию, изобрели порох, и создали ту восточную медицину, которую мы все с вами знаем и уважаем. Попутно они создали восточные единоборства, которые тоже мы с вами все знаем, и великую китайскую средневековую поэзию.

Я, пожалуй, приведу вам два четверостишия. Я очень люблю некоторых китайских поэтов Средневековья. Может быть, вы знаете величайшего из великих китайских поэтов Средневековья Ли Бо. Вот два его четверостишия вам приведу, это даосизм в чистом виде.

Летят облака отдыхать после знойного дня,
Стремительных птиц улетела последняя стая.

Гляжу я на горы, и горы — глядят на меня…

И долго глядим мы, друг другу не надоедая.

Очень созвучно, скажем, с «Выхожу один я на дорогу…» Лермонтова.

Или другое:

На горной вершине
Ночую в покинутом храме.
К мерцающим звездам
Могу прикоснуться рукой.
Боюсь разговаривать громко:
Земными словами
Я жителей неба
Не смею тревожить покой.

Не хочу говорить прозой о поэзии. Но, по-моему, это божественно. И это как раз даосизм, с его созерцательностью, отрешённостью, свободой. Всё здесь есть, в этих немногих негромких строчках. Читайте Ли Бо! Вот прекрасный поэт, живший полторы тысячи лет назад.

С другой стороны, даосы возглавляли народные восстания. Когда китайский деспотизм превосходил всякую меру человеческого терпения, начинались восстания, и во главе их стояли даосы. Самое великое и героическое восстание было под знаменем даосизма — это знаменитое Восстание Жёлтых Повязок. В нём участвовало два миллиона крестьян. Оно было разгромлено, но продолжалось много лет.

Как видите, даосы выступали в самых разных ипостасях, но их великая философия была подзабыта.

Но наступил страшный XX век, и европейцы познакомились с даосскими текстами. И тогда всякие левые, альтернативные, анархистские движения увидели в даосизме то, что я пытался вам показать: что-то очень близкое себе и созвучное. Вспомните Толстого, так полюбившего Лао-цзы.

Ну, пожалуй, закончу я рассказ о даосизме ещё одним громким современным именем. Есть такая замечательная, великая современная писательница-фантастка Урсула ле Гуин. Это американская писательница, одна из классиков жанров научной фантастики и фэнтези. Многие из вас, наверное, читали её самый известный цикл о Земноморье.