Мать. Вопросы и ответы 1954 г.

Нет-нет, я этого не говорила… (Смех) Я говорила только об отношении к еде. О том, что люди, которые пришли сюда и так и не начали… Очень забавно это наблюдать. Люди приходят в ашрам, они преисполнены доброй воли – по-моему, я писала об этом в одном из выпусков «Бюллетеня»: добрая воля переполняет их настолько, что, когда они сюда попадают, им всё кажется прекрасным, и еда в том числе. Пока они находятся в сознании психического существа, с едой всё замечательно. Когда же это сознание отступает, возвращаются старые привычки. Сознание психического существа отходит, и старые привычки вновь занимают свои места. И тогда эти люди начинают поговаривать: «Как странно! Раньше мне нравилась эта еда, а теперь нет. Она стала гораздо хуже!» Это промежуточная стадия. А потом, спустя какое-то время, кто более, кто менее робко, в зависимости от характера, говорит уже (Мать переходит на шёпот): «А можно ли мне питаться отдельно? Знаете… мой желудок это не переваривает!» (Смех) Так вот, среди людей, живущих в ашраме, по-моему лишь очень-очень немногие избежали этой стадии. А тех, кто сказал себе: «Мне всё равно: я ем то, что дают, и меня этот вопрос не волнует» – таких, действительно, можно пересчитать по пальцам.

Нужно иметь очень ясное понимание вещей. Есть те, кто не осмеливается говорить – многие не осмеливаются ничего сказать, за исключением случаев, когда они испытывают недомогание, или когда у них на самом деле болит живот, или им кажется, что он болит. Тогда они идут к доктору, и доктор говорит им: «Попробуйте это, попробуйте то». Он советует им как раз ту пищу, к которой они привыкли. Первым делом доктор задаёт вопрос: «А чем вы питались раньше?» (Смех) «Вы, наверное, привыкли к такой-то пище?» (Смех) Всё в таком роде. И тогда, естественно, пациенты тут же говорят: «Да-да-да, думаю, это пойдёт мне на пользу!» (Смех)

Так, дальше? (Мать смотрит на ученика, задавшего вопрос)

Я хотел спросить: неужели все эти усилия зря?

Надеюсь, что нет, дитя! Вопрос питания – всего лишь один из вопросов. Не могу сказать, что он второстепенный, так как он весьма показателен, он очень… Он связан с наиболее физическим сознанием, и с этой точки зрения он очень хорошо отражает состояние тела. Ох уж это бедное тело!.. С ним нужно быть терпеливым. Однако не тело меня обескураживает – если меня вообще можно обескуражить, – а витальное существо! Да-да, и его сообщник – ум. Эти два мошенника горой стоят друг за друга, всегда находят отговорки и представляют вам картину ваших трудностей в самом безупречном виде, чтобы иметь основание оправдать их – вот это действительно ужасно! Шри Ауробиндо даже написал по этому поводу небольшое правило, которое было размещено повсюду. Только сейчас оно, видимо, куда-то подевалось, или же люди настолько к нему привыкли, что уже его и не замечают. В нём сказано: «Никогда не делай того, чего ты не смог бы сделать в присутствии Матери. Никогда не говори того, чего ты не смог бы сказать в присутствии Матери». И далее Шри Ауробиндо добавляет: «Ибо в действительности она всегда рядом»[13]. Физические глаза говорят: «Нет-нет, её здесь нет…», и первое движение – спрятать. Люди не только делают то, чего в моём присутствии они бы делать не стали, но они ещё и не верят в то, чем Шри Ауробиндо заканчивает своё высказывание: что даже если я физически не присутствую в каком-либо месте, мне, по-видимому, всё же известно, как обстоят дела. Тем не менее, первое инстинктивное движение – спрятать. Но едва только человек ступает на этот путь, он попадает в зыбучие пески: он проваливается, проваливается всё глубже и глубже, его затягивает, засасывает, он застревает всё прочнее, так что выбраться становится чрезвычайно тяжело. «Лишь бы Мать об этом не узнала!» – подобное отношение хуже всего. Конец оказывается печальным. Надеюсь, среди вас не много таких, но, как правило, эта дорога приводит к тому, что люди начинают врать! И это безмерная глупость, потому что… Вот что я вам скажу – я могу говорить об этом свободно: даже если вы не хотите, чтобы я о чём-то узнала, это всё равно произойдёт!

По утрам люди приходят ко мне за благословением… Или по ночам я отправляюсь на осмотр: всюду заглядываю, захожу к каждому. В обоих случаях, даже утром, когда люди приходят получить цветок из моих рук, мне достаточно только взглянуть на них. Вокруг головы у них что-то вертится, и это воспринимается настолько отчётливо, как если бы они вслух говорили: «Вот об этом я никогда не скажу». Они так и говорят мне: «Я никогда не расскажу тебе об этом, об этом и о том». Понимаете? Они мне всё это рассказывают, говоря, что не скажут этого. Говоря: «Я никогда тебе этого не скажу», они тем самым всё и рассказывают.