Мать. Вопросы и ответы 1954 г.

Мать, а если мы сделали что-то, в чём не хотим тебе признаваться, то почему, когда мы к тебе приходим, ты ведёшь себя так, будто ни о чём не знаешь? (Смех)

(Смеясь) Я веду себя так, будто… Я слушаю, да? Я слушаю, словно ни о чём не знаю, так? Да, действительно. Иногда я вставляю восклицания «А!» и «О!», как будто мне ничего неизвестно, верно? Дитя моё, здесь дело в другом. Я уже несколько раз это объясняла.

Во время встреч, когда я работаю с людьми, мне хочется… я не говорю, что это всегда возможно, но всё же, мне хочется увидеть их психическое существо, тот идеал, который они стремятся реализовать, то, какими они хотят быть, – увидеть и удержать это, вывести на передний план. Вся моя работа в этом и заключается: выводить на передний план то, что я вижу внутри. Так вот при этом, не считая тех случаев, когда я понимаю, что люди в какой-то мере осознают самих себя, я не всегда точно могу определить, насколько сознательно их внешнее существо. И я задаю вопросы, чтобы понять разницу между тем, что осознают они, и тем, что вижу я. Я делаю это постоянно. Это выглядит так, будто я ни о чём не знаю, верно? Я задаю вопросы: «Что ты чувствуешь? Что ты думаешь? Что ты ощутил?», и так далее. Это для того, чтобы иметь ясное представление о степени вашей осознанности.

Разница между тем, что знаете о себе вы, и тем, что знаю о вас я, огромна. То, что знаю о вас я, – это, собственно, то, какими вы должны быть. Если смотреть на людей снаружи, то вполне понятно, что они собой представляют. Однако это лишь поверхность. Между внутренним и внешним находится область витального и ментального сознания, которая, с человеческой точки зрения, представляется самой важной, и именно в этой области у каждого человека должно отражаться сознание того, каким он должен быть, чтобы он имел возможность это реализовать. Но между тем, что каждый человек знает о самом себе, тем сознанием, в котором он живёт, и тем, чем он является в своей истинной сути, огромное расстояние.

И это довольно сложно для меня – эта промежуточная область очень замутнена, для меня это область лжи (того, что я называю ложью). В английском языке есть два слова: «falsehood» [ложь, неправда, ложность] и «lie» [враньё, обман, ложь]. Так вот я имею в виду «falsehood». Это не является ложью в общепринятом смысле слова, но это область того, что не является истинным, того, что вовсе не является выражением истины существа. И в то же время это практически единственное, что человек в себе сознаёт. Лишь очень немногие обладают внутренним пониманием того, какими они хотят быть, что они хотят делать, в чём состоит истина их существа. Таких людей мало. Или же это понимание приходит, а потом затуманивается: неожиданный проблеск ясности, а затем всё заволакивается пеленой. Так что вопросы я всегда задаю для того, чтобы узнать состояние этого внешнего сознания, которое для меня является чем-то совершенно нереальным, неистинным.

Существует настолько явственное противоречие между тем, как вы живёте изо дня в день, и тем, каким каждый из вас должен стать, – как я это вижу, и этот образ я удерживаю всей силой своего сознания, чтобы вы смогли его воплотить, ведь это и есть вы сами, вы – настоящие! На самом деле вы вовсе не являетесь тем невежественным, глупым, неискренним и порой нечестным существом, которое… которое называете собой.

Знаете, я ведь уже довольно немолода, согласно обычным человеческим представлениям. Мне уже много лет. С самого раннего детства я не переставала заниматься наблюдениями. Когда я была маленькой, меня бранили за то, что я всё время молчу. А молчала я потому, что непрерывно наблюдала. Я всё своё время посвящала наблюдениям. Я замечала всё, училась всему, чему только могла, училась беспрестанно. И всё же меня до сих пор можно удивить. Порой я вдруг сталкиваюсь с настолько искажёнными, неискренними, тёмными движениями в человеческом сознании, что говорю себе: «Неужели такое существует? Это невозможно!» До сих пор, день за днём, случается что-нибудь такое, что приводит меня в изумление: «Это невозможно! Люди способны на такое?» А я повидала немало людей. Наблюдать за людьми я начала с самого раннего детства. Я посетила много стран и сама всегда следовала правилу, которое советую применять и другим: чтобы лучше понять жизнь того или иного народа, в каждой стране я вела принятый там образ жизни. Для моего внешнего существа не существовало занятия интереснее, чем учиться.