Мать всех грехов

– Вот-вот, и я о том же, тебе только дай волю, ты бы с превеликим удовольствием напичкал себя кучей электронных чипов и срастил свой разум с интернетом, – иронично заметил Вадим.

– А я и не спорю, прогресс неостановим и прекрасен, он дает человечеству безграничные возможности, о которых раньше можно было только мечтать. Я искренне надеюсь застать как можно больше различных технических новшеств за свою жизнь, а там, кто знает, может удастся изобрести бессмертие, и я смогу увидеть далекое будущее. Хотя до Чубакки мне далеко, у меня, к сожалению, вряд ли бы получилось изготовить такие гениальные игрушки. Я всегда немного завидовал талантливым изобретателям, чрезвычайно интересно было бы проникнуть к ним голову, понять, как работает их мозг, какие механизмы позволяют им мыслить нестандартно и пытаться создавать то, что до них никто еще не создавал. Я не знаю, где вы его откапали, шеф, но этот парень настоящий гений, он должен гордиться, что обладает столь ценным даром. А вообще все эти доисторические поделки, которыми мы пользуемся – всего лишь малая часть того истинного великолепия, которое вскоре будет доступно всем и каждому. И я рад, что в нашей команде есть тот, кто понимает это так же отчетливо, как и я.

– Да, Чубакка знает свое дело, – согласился Чернов, – то, что он способен состряпать своими руками – настоящий эксклюзив, хотя как-то раз он мне пожаловался, что его домашняя лаборатория – это не силиконовая долина, и что возможностей для импровизации маловато. Ну да это все лирика. Ты мне лучше скажи, что удалось узнать про Мезенцева?

– Как сказать, мы следили за ним постоянно, но ничего особо подозрительного в его поведении нет, обычный мажор каких тысячи. Правда вчера он имел какой-то странный разговор со своими друзьями, которые обвиняли его в трусости и нежелании играть честно и доводить дела до конца, обещали, что ему придется столкнуться с последствиями своих действий, в общем непонятная пока история.

– А вот это уже интересно, – задумчиво протянул Чернов, по обыкновению откинувшись на спинку кресла. – Я так думаю, что мы скоро многое сможем понять. Может не все, но многое. Ладно, Вадим, пора ехать, наш сегодняшний визави не любит, когда к нему опаздывают.

ГЛАВА 7

Елена свернулась калачиком на диване, положив голову Максиму на колени и изредка шмыгая носом, ее ярко зеленые глаза были влажными от слез. Ей нужно было выговориться, рассказать обо всем, что так долго тревожило и пугало ее: о том жутком ночном госте, о странной фигурке балерины и столь же странном поведении отца, обо всех своих страхах, как бы безумны они ни были, и пусть брат сочтет ее сумасшедшей шизофреничкой, ей было все равно, держать это в себе и просто молчать сил больше не было.

– Я ничего не понимаю, – сказала она слабым голосом, – в последнее время вокруг меня творится что-то очень плохое, словно это какой-то кошмар наяву. Я не могу так больше, мне кажется, что все это происходит не со мной. А теперь вот еще и Лешка…

Елена не смогла договорить, ее сердце будто сжали в кулак, а из глаз снова потекли слезы.

– Поплачь, сестренка, я понимаю, тебе сейчас очень тяжело, – Максим нежно погладил сестру по голове, – просто плохие вещи случаются с хорошими людьми. К сожалению, такое бывает очень часто. Может быть я не прав, но иногда мне кажется, что чем человек лучше, тем больше на него наваливается всякой дряни.

– Это несправедливо.

– Может и так, и тем не менее это факт, с которым нужно просто смириться. А справедливость… Каждый понимает ее по-своему, многие вообще не верят в ее существование, и у них, увы, есть на то веские причины.

– Мама говорит, что я должна быть сильной, что не имею права позволять эмоциям брать над собой верх.

– Ну тут как раз удивляться особо не чему, было бы странно, если бы она говорила по-другому. Порой у меня создается впечатление, что единственный человек, которого мать любит по-настоящему, это наш отец. Не знаю, может, потому что они оба рано потеряли родителей, может причина в чем-то еще, но они всегда были по-настоящему единым целым. Про таких говорят – идеальная пара. Ты знаешь, я даже не припомню ни одного раза, когда бы они ссорились.

– Я тоже. Мама и папа сильные и целеустремленные люди, но если говорить откровенно, то мне и правда всегда не хватало их заботы, ну ты понимаешь, настоящей родительской заботы. Я много думала о твоих словах, когда ты сказал, что в нашем доме никогда не было истинного домашнего тепла. Знаешь, пожалуй, ты прав, это действительно так. Они всегда были такими: сдержанными, строгими, рассудительными. Именно поэтому я испытала настоящий шок, когда отец мгновенно потерял свое неизменное хладнокровие, просто увидев обыкновенную фарфоровую фигурку.

– Да, действительно странно. Хотел бы я на это посмотреть хоть одним глазком. Вообще-то я и сам заметил, что с родителями в последнее время что-то не так, особенно с отцом, вот только не знал, что все настолько серьезно.