Мать всех грехов

– Согласно сведениям, полученным мною от Приста, Мезенцев в тот день посещал одну закрытую вечеринку. Вся прелесть в том, что ее участники, как я понял, были связаны обязательным кодексом молчания. Именно поэтому, когда у полиции появились вопросы к Родиону, он отделался от них липовым алиби, состряпанным на скорую руку. В этом же кроется и причина того, что он не может опровергнуть обвинения своих приятелей. В его придуманную версию они, естественно, не верят, а рассказать правду он не может. Видимо, необдуманное разглашение того, что происходило на том мероприятии, карается куда более жестоко, возможно даже, что наказание предполагает смерть болтуна. Так что Родион, судя по всему, счел лучшим для себя вариантом смириться с издевками и позорным исключением из клуба, нежели рассказать, где он был на самом деле, тем более, что серьезного вреда его бывшие друзья ему нанести не смогут, а с клубом он и так порвал, поскольку тот ему, как мы недавно выяснили, изрядно опротивел.

– Невероятно! Он просто притягивает к себе неприятности! Во истину, скука и поиск экзотических развлечений однажды его погубят. В какую еще дрянную авантюру ввязался этот идиот?

– Прист сказал мне, что подобные мероприятия устраиваются не часто и что там происходят вещи, о которых слабонервным гражданам лучше не знать, начиная от оргий содомского масштаба, до жестоких гладиаторских боев и самой настоящей охоты на живых людей. Я ума не приложу, как Присту вообще удалось раздобыть такую информацию. Хотя, зная его, мне бы не стоило удивляться. Этот человек способен пробраться даже в ад и стащить вилы у самого хозяина преисподней, не исключаю, что он и сам частенько бывал на подобных сборищах. Так вот, порой там присутствуют люди весьма известные, которым огласка совсем ни к чему, так что уровень конфиденциальности наивысший.

– Ну и приятели у вас, Николай Павлович, – выдохнул Вадим.

– Есть лишь одна проблема – прямых доказательств непричастности Мезенцева и уж тем более свидетелей у меня нет, так что Рокотову придется поверить мне на слово. Надеюсь, мне удастся его убедить в том, что тот, кого он обвиняет, не имеет никакого отношения к смерти Алексея.

– А если он вам все-таки не поверит? Что тогда? Я бы, наверное, тоже засомневался, уж больно все запутано и не очевидно. Ненависть слепа, он вполне может подумать, что и вы, так сказать, продались отцу Мезенцева и начнет действовать сам.

– Не знаю, вообще-то он человек вполне разумный, хотя и упрямый. В любом случае моя задача – остановить его от опрометчивого поступка.

– А этот Родион все-таки ценит свою шкурку, раз так боится проболтаться о своих ночных похождениях. Видимо, не совсем разочаровался в жизни, раз так за нее трясется.