Мата Хари. Пуля для обнаженной

Ехать или нет? Этот вопрос терзал Маргарет все время, пока они возвращались в отель, и потом, когда после занятий любовью Антуан заснул, а она еще лежала без сна. Было очевидно, что ехать на свидание с Вадимом ни в коем случае нельзя. Если штабс-капитан не надумал арестовать спасшуюся от казни шпионку Мату Хари ночью в ресторане, то непременно сделает это днем, при второй встрече. При безжалостном свете дня многое предстает иначе, чем ночью. Чувства лишаются прежней остроты, воспоминания – прежнего значения. Днем в человеке торжествует рассудок. А вместе с ним – такие понятия, как долг, честь…

Значит, не ехать? Но как же тогда она узнает, что он хотел ей рассказать? А он ясно сказал: «И я тебе кое-что расскажу». Что же это? Может, он тоже решил вступить на путь шпионажа? Или… Нет, в это не хотелось верить, это было бы слишком хорошо, слишком волшебно… Вдруг он хочет сказать, что его вечная ирония – всего лишь маска, что он на самом деле беззаветно любит ее, что мучился весь этот год, пока она находилась в тюрьме, и еще сильней – когда пришло известие о ее расстреле… И теперь он мечтает лишь об одном – соединить свою судьбу с судьбой любимой женщины… Вдруг все обстоит именно так? А она, испугавшись какого-то призрака, глупо струсив, пройдет мимо своей судьбы! Вадим может не простить ей этой минуты слабости.

Так она мучилась и терзалась, пока не заснула. А утром, проснувшись, поняла, что вопрос «ехать или нет» уже не стоит. Теперь перед ней стоял другой, не менее важный вопрос: как сделать так, чтобы Антуан не узнал о ее поездке на бульвар Распай? Она думала, думала и, наконец, придумала. Оставалось ненавязчиво сообщить доктору Моро о своих намерениях.

За завтраком Антуан сам заговорил о планах на сегодняшний день. Оказывается, он уже успел утром навести справки и узнал, когда открывается та самая русская выставка, о которой вчера шла речь.

– Мы можем поехать туда прямо сейчас, дорогая, – сказал он. – А можем сначала совершить прогулку по бульварам, заглянуть в Люксембургский сад, посидеть в каком-нибудь кафе, а уже затем отправиться наслаждаться прекрасным. Какой вариант ты предпочитаешь?

– Второй, – объявила Маргарет. – Хотя погода не самая лучшая, но я бы хотела погулять. А после выставки мне нужно наведаться в магазин дамского белья. Платья ты мне купил, дорогой, а вот интимных предметов туалета не хватает. Надеюсь, ты ссудишь мне небольшую сумму на покупки?

Доктор Моро с готовностью полез за бумажником.

– Я дам столько, сколько нужно, дорогая. Деньги пока есть. Может быть, мне тоже поехать с тобой? Мало ли что…

– Нет-нет, не нужно, твое присутствие будет меня стеснять. Уверяю тебя, со мной ничего не случится. Ну, а если не повезет и я встречу кого-нибудь из давних знакомых и он меня узнает… Тогда ты мне ничем не сможешь помочь. Только себя погубишь.

– Погубить себя сильнее, чем я это уже сделал, невозможно, – грустно усмехнулся Антуан. – Я изменил присяге, организовал побег заключенной, подменил тело после расстрела… Если твой побег раскроется, мне не сносить головы. Но знай: я ни о чем не жалею! Этот месяц, проведенный с тобой, стоит нескольких лет унылого повседневного существования!

Маргарет с уважением посмотрела на своего возлюбленного. Таким она его еще не видела. Ни капли страха не было в его лице, оно было исполнено мужества. На какое-то мгновение ей стало жаль его и стыдно за себя, что так мало ценит своего спасителя. Но потом она решила, что жалеть Антуана не стоит – он выше жалости. И стыдиться ей тоже особенно нечего – ведь она подарила доктору свою любовь, а что может быть ценнее? Вот и он сам говорит, что ничего. И, тряхнув головой, чтобы отогнать ненужные мысли, Маргарет отправилась одеваться и остановила свой выбор на строгом сером шелковом платье без выреза и маленькой шляпке.

До полудня они катались по бульварам, потом гуляли. Перекусив в маленьком кафе рядом с Люксембургским садом, отправились на русскую выставку. Надо сказать, выставка ее удивила. Русское искусство оказалось очень разнообразным. Некоторые картины вообще выполнены в классическом стиле, некоторые в стиле Ренуара и Моне, а некоторые были ни на что не похожи. Знакомый Антуана не обманул: это действительно оказался настоящий пир красок. Особенно поразило Маргарет то обстоятельство, что среди художников оказалось несколько женщин. Во Франции такого еще не было! Именно картины русских художниц понравились ей больше всего.

Выйдя с выставки, она взглянула на часы. Уже половина четвертого! Опаздывает! А ведь Вадим строго наказывал ей прийти вовремя. Она заспешила, сказав Антуану, что «ей, пожалуй, пора в свой скучный магазин», и попросила его остановить такси. Уже сидя на заднем сиденье и отъехав, Маргарет назвала адрес – бульвар Распай, кафе «Ирма».

Едва стрелка часов перевалила цифру «4», она уже входила в кафе.