Mater Hispania: христианство в Испании в I тысячелетии

Однажды я учил грамоте некоего маленького мальчика-сиротку, и божественное управление дало ему такую способность памяти, что, учась, к середине года он знал наизусть всю псалтирь с песнями. Когда же однажды в шестой час дня я сидел за трудом, а он мне читал, вдруг он начал восклицать, говоря: «Что это то, что я вижу?» И я сказал ему: «Что ты видишь?» Он говорит: «Вот вижу ангела Господня, лицо которого сияет как солнце, одежды его белее снега. Он говорит мне, что «ради тебя я пришел, направленный Господом, чтобы я перенес тебя для представления Его Величеству вручить тебе награду за труды твои"". И я сказал ему: «Не верь, потому что это не Ангел Господень, а демон дьявола». И так я позвал его к себе и спросил, видит ли он все еще его. И он ответил: «Вот он где стоит, перед нами». Тогда я приказал ему прочитать избранные псалмы, сказав: «Если это ангел Божий, останется, если демон, убежит». После же того, как он вслух, а я про себя в течение долгого времени повторяли псалмы, он сказал: «Вот он, удалившись, растворился и исчез».

Всемогущий Бог, увидев, что несчастная моя душа изнывает в столь бедственном положении и в печальном моем уединении, побудил прийти некоего юношу, цветущего молодостью, по имени Иоанн. Когда родители его сыскали ему невесту, он, горя огнем Духа Святого и воспылав желанием святой религии, выбрал лучше соединиться с Богом духовным браком, в котором скорбями все начинается, но к вечной радости приходит, чем плотским браком, который начинается с радости, а в конце ведет к скорбям. Тотчас он презрел все мирские соблазны и удовольствия и прибег со всей поспешностью к умиротворению моей нищеты. И так он в покаянном страхе Господнем укоренился, что я обрел соучастника во всем – и в добровольной нищете, и во всех тяжелых испытаниях. Итак, свирепый враг, сильно завидуя любви и утешениям нашим, употреблял обычные злобные ухищрения, чтобы разрушить товарищество наше коварными кознями. И вот когда в середине зимы в полном уединении единственный товарищ прилепился ко мне, подослал он служителей своей злобы – свирепых разбойников. И вынудил нас из-за их злодейского разорения друг с другом разлучиться. Товарищ мой, жестоко израненный и тяжко изувеченный, возвратился на прежнее место.

А я после этого вторично разоренный, как рассказывалось выше, был отнесен христианами в другое место. Но когда, после того как он восстановил поврежденное здоровье и поспешил ко мне в послушание как прежде, так ревностью дьявола ожесточены были сердца коварных людей, что они никоим образом не позволяли ему прийти жить вместе со мной. И в то время как я был вышеназванным образом перенесен по воле Господа в то самое место, в келью блаженного Фруктуоза, а его не пустили, и в то время, как я с часто упоминаемой горы спустился, он вернулся, и когда там жил, стал стекаться к нему народ. Когда же в том месте стала разрастаться трава, удобренная от навоза животных приходящих туда людей, огонь, проходя через пустыню, прошел через траву и все жилище вместе с самой церковью сжег.

После этого вышеупомянутый Иоанн внизу у подножия той горы построил себе новый монастырь, в котором епископ рукоположил его против воли в пресвитеры. Когда же, оставшись без меня, он вернулся туда, а я, пребывая в печали, остался без его общества, привел Господь ради сердечного сокрушения из отдаленных стран некоего мальчика по имени Сатурнин, пригодного к практическим занятиям деятельной жизни и трудностям и во всяком своем действии уравновешенный. Он, придерживаясь первого своего обращения, поскольку предавался высшему воздержанию, бдениям, постам, молитвам, псалмопению, различным делам и ремеслам, а также прочим обязательным занятиям и днем, и ночью, начало к ним стремиться и служить в необходимых нуждах почитание христиан, которое некогда, когда я спустился, ушло. И когда по прошествии нескольких лет они неустанно пребывали в вышеупомянутых аскетических подвигах, этому благочестивому брату Сатурнину часто через откровение приходило наставление, чтобы, отправившись оттуда, как можно скорее поспешил разделить мои невзгоды. Он немедленно повиновался божественному приказанию. Приняв его со всяческим ликованием, я благословил Бога Создателя всего, что в конце моей жизни удостоил дать мне опору в моей старости и необходимое средство спасения.