Матерь Искупителя: библейские размышления

Первый урок Марии: нет и не может быть противоречия между истинным народным благочестием и благочестием настоящих мудрецов; между набожностью общины (паломничества, псалмы) и личным благочестием, выраженном в беззвучных размышлениях в глубине сердца. Богородичный идеал – гармония этих двух видов благочестия и молитвы. Пение и молитвы общины верных, обогащенные размышлениями, углубляют набожность народа Божия, сохраняя ее от обрядоверия и магии; размышление и созерцание мудреца, обогащенные народным благочестием, становятся живее и непосредственнее. Как углубить всеобщую и стихийную набожность размышлениями о словах Иисуса, созерцанием? Как оживить и осовременить благочестие интеллигенции? Мария – единственный указатель пути. Такому богородичному благочестию учит обновленное после II Ватиканского Собора богослужение, в котором очень последовательно осуществляется принцип соединения молитвословия, пения, слушания слова Божия с минутами тишины, размышления и созерцания. Пренебрежение этими предписаниями и упразднение молчания из богослужения не только обедняет, но и попросту убивает благочестие.

Второй урок: пример Марии, «размышляющей в сердце», напоминает Церкви во все времена о том, что ей не надо забывать о созерцательном измерении христианской жизни – непрестанном памятовании и размышлении о словах Евангелия. В начале существования Церкви апостолы, занятые попечением о бедных, оставили было молитву и служение слова (Деян 6, 1–3). Однако вскоре они заметили это и исправили положение (Деян 6, 4). Служение слова, согретое молитвой, оказалось действенным.

Церкви во все времена угрожает эта опасность – опасность излишней активности, суетливости, болтливости, это также одна из величайших опасностей современной Церкви. К счастью, эту угрозу видят благоразумные и ревностные пастыри, богословы и проповедники. Они взывают: куда идешь, Церковь? Остановись, успокойся. Кардинал К. М. Мартини, предстоятель миланской епархии, опубликовал пастырское послание (сентябрь 1980 г.), вызвавшее удивление и даже шок. Послание было озаглавлено: «О созерцательном измерении жизни». Этот пастырь осмелился обратиться к известным своей предприимчивостью ломбардцам: «Мы призываем всех крещеных в нашей епархии серьезно подойти к этой теме и поддержать инициативы, направленные на то, чтобы обратить внимание на эту сторону христианской жизни». К шумным итальянцам он обратился с посланием о «молитве молчания»: о молчании, о слушании слова, поклонении, размышлении. По мнению кардинала, христианская жизнь, лишенная созерцательного измерения, ущербна.

Еще настойчивее необходимость созерцания подчеркивает Томас Мертон[9]. «Именно эти кажущиеся бесполезными молитва, созерцание, тишина и «пустыня» делают жизнь настоящей жизнью. Без созерцания богослужение превращается всего лишь в благочестивое зрелище, а внебогослужебные молитвословия в какой-то бред. Без созерцания молитва ума это только тщетное упражнение… Без созерцания и внутренней молитвы Церковь не может исполнить задачу преображения и спасения человечества. Без созерцания она превратится в рабу циничных сил мира сего, независимо от того, насколько рьяно ее верные будут убеждать всех в том, что ведут битву за Царствие Божие».

Исчезновение размышления, тишины, пустыни, созерцания не только опустошает Церковь Божию, но и губит человеческие сердца, убивает внутреннюю жизнь. Пророк Осия напоминает, что Бог говорит к сердцу народа и к сердцу каждого израильтянина в пустыне (Ос 2, 14), то есть в тишине и одиночестве. Отказ от пустыни – отказ от гласа Господа, говорящего к сердцу, то есть взывающего к совести. Иеремия, великий пророк молитвы, сокрушается об опустошении земли, потому что «ни один человек не прилагает этого к сердцу» (Иер 12, 11). Еще большее опустошение отсутствие размышления, тишины и созерцания производит в человеческой совести.

Мария, обдумывающая в Своем сердце слова и дела Иисуса, напоминает Церкви во все времена о том, что есть предмет размышлений: слово Божие, Евангелие. Псалтирь была Ее молитвословом, слова же и дела Иисуса – книгой для размышлений.

А что происходит с созерцанием в моей жизни? Люблю ли я тишину, размышление, нравится ли мне слушать слово Божие? Научился ли я чему-нибудь у Марии, которая хранила слова Иисуса и об Иисусе в добром и чистом сердце? К этому также обязывает учение II Ватиканского Собора: истинное благочестие заключается в подражании[10].

9. Ковчег Завета

В Лоретанской литании мы обращаемся к Марии: «Ковчег Завета, молись о нас». Каков смысл такого обращения? Каково значение этого имени Марии? Чтобы ответить на эти вопросы, надо поговорить о Ковчеге Ветхого Завета и потом задуматься – на каком основании мы называем так Марию?

Ковчег Ветхого Завета