Материалы к альтернативной биографии

   Если господин Гёте сочтёт автора этих строк законченным придурком, оно никому не повредит. Если же откликнется - Шелли лопнет от зависти!

   Затем я обошёл окрестные харчесвни и предупредил о том - о сём, раскошелился немного на ловушки для моего тщеславного соперника. А что? Я тоже люблю развлекаться!

***

   Экскурсия в горы - отличная идея!

   Видели бы вы его светлость в походном наряде! Кремовый сюртук на алой подкладке, толстый кожаный жилет со вшитыми кобурами, массивная портупея вдоль в последний раз белых штанов, перчатки без пальцев, перстни с аметистом, рубином, гематитом, серебряные цепочки и заклёпки на сапогах, в петлице цветок аквилегии, на голове - бежевая треуголка, из которой свисает искусственная косичка с янтарными бусинами. В одной руке он держал полупустой рюкзак, в другой - уже известное читателю ружьё. Неразлучные псы были наряжены в попоны, изображающие английский флаг.

   Шелли плаксиво засмеялся, увидев его. Серьёзная Клара выразила неодобрение. Мэри, видавшая и не такие виды, молчала.

   Молчал и я, крадясь позади всех и слушая верещание Перси о сущности и ипостасях красоты, и, кажется, я был единственным, кто ему внимал. Перелом для младшего лирика наступил с моим вопросом к Джорджу о какой-то травке. Тот мгновенно вспомнил (или придумал) её название на трёх языках, а также пару легенд об этом крошечном создании Альп. С той минуты он не закрывал рта. Мы узнали, что он с детства и по гроб жизни виноват перед родом прямокрылых, потому что считал безобразными ручных сверчков своего полоумного деда и выгонял их из своей тарелки. Тут же всплыли библейские рассказы о саранче и друидские заговоры от неё. Потом, увидев пчелу, он пересказал миф об Аристее и Эвридике, из коего следовали философские выводы о том, что любовь не отчего освобождать, кроме похоти (прозвучал пифагорейско-платонический гимн); смерть, как и жизнь, обратима, а дух зверей - от тли до быка - свят, как ангельский. Браво, ваше благочестие! У Перси острая аллергия на теологию.

   А вот и трактир! Заходим, садимся, берём меню. Хороший выбор салатов и вин. И на каждой странице броское примечание: "Для ветеранов Аустерлица, Бородино, Ватерлоо - скидка 50%. Для лорда Байрона - всё бесплатно".

   Сама ходячая сенсация в недоумении, но вскоре предполагает, что кто-то, верно, распустил слухи о том, как мало она вообще ест.

   - Какая разница, - в нетерпении зашептала Клара, - закажи всего побольше от себя, а мы съедим.

   - Вот это всеобщий подход к моей персоне, - пожаловался мне оглушённый своей славой.

   - Угу, - посочувствовал я, кивая, хотя, кажется, и в мой огород отлетал метеорит.

   - Надеюсь, у тебя собой паспорт, - продолжала будущая мать.

   - Нет. Зачем он мне в горах?

   - Чтоб тебя можно было опознать, если бы ты свалился в пропасть.

   Джорджа передёрнуло. У него свои тараканы. Но Мэри привела его в чувства кратким ласковым взглядом. Тут подошёл кельнер.

   - Насколько я могу судить, - пропел он, изгибаясь штопором, - господа - англичане?

   - Да-да! - живо отозвалась голодная Клара.

   - Нет ли среди вас лорда Байрона?

   - Есть! Вот он!

   Официант надел очки и пристально посмотрел на Джорджа.

   - Это действительно вы?

   - Ну, что вы, - стушевался живой классик, - Мои друзья шутят.

   - Это нетрудно проверить.

   Человек с полотенцем обернулся к посетителям:

   - Господа, у кого имеется при себе портрет лорда Байрона?

   Отказов не было. Просыпались только реплики: "А у вас здесь что, своего нет!? / Я думал, это приличное заведение!...". Каждый вынул из кармана, корзинки, корсажа икону романтизма. Сличение повергло официанта в печаль: невозможно было поверить, что эти тридцать семь гравюр и эмалей посвящены одной и той же личности, а сходство аутентичнейшей из них с нашим спутником было мизерно.

   - Как известно, наш первый льготник, имеет особую прискорбную примету, - не унимался ресторанный служака, - Вашей милости стоит сделать несколько шагов, и всё станет ясно.

   - Пусть лучше почитает что-нибудь! - закричали из-за столиков.

   - Может, я просто заплачу за обед? - затравленно предложил избранник судьбы.

   Поднялся адский гвалт, требовавший выступления.

   - Ну, давайте, позажигайте! - шепнул я Джорджу.

   Он встал, и стало тихо, как под водой. Нетвёрдыми движениями расстегнул сюртук, ослабил галстук, на цыпочках пробрался к стойке, положил на неё разведённый в стороны руки и начал, поводя взором с невидящей равномерностью маякового луча:

   - Каждый уважающий себя писатель современности должен хоть одно произведение посвятить трагически жившему и погибшему Томасу Чъттртону, вот и я обращаюсь к нему с таким стихом:

Ты говоришь, что родился поэтом,

Но беден ты, и не блистать твоей звезде.

Что за беда? Скорее обратись к газетам:

Работники нужны везде!

Гаси с утра и зажигай под вечер фонари

На площадях, на остановках мой кареты,

Или в закусочной лапшу вари

И сочиняй свои сонеты.