Материалы к альтернативной биографии

   Оторвавшись от записок, я обнаружил, что мои спутники давно бодрствуют. Полина складывала вещи по корзинам и сворачивала одеяла, Джеймс умывался из озера, Альбин сидела спиной к обрыву, держа в руках ребёнка, присосавшегося к её груди. Я разозлился так, что захотел бросить в неё камнем! Сделав своим любовником человека, перед Богом поклявшегося в верности матери его сына, она и невинного младенца обманом принуждает ублажать её! Мои губы против воли вымолвили грубое слово...

   - Доброе утро, - мимоходом обронил на меня Стирфорт, как прежде безучастно. Он прикорнул в двух шагах от лжекормилицы (видимо, по его представлениям, ближе друг к другу люди могут находиться лишь в моменты плотских утех, а дай ему волю, он и тут сохранял бы саженую дистанцию) и сказал не настолько тихо, чтобы для одной подруги, но и не настолько громко, чтоб для всех:

   - Я придумал ему имя - Дэниел.

   - Хорошо. Окрестим прямо тут?

   - Можно было бы, но... я бы предпочёл, чтоб это сделал кто-то из старших.

   - Вряд ли кто-то ещё остался, да им бы и не понравилось, что мы нуждаемся в них...

   Альбин отдала ребёнка отцу и запахнула рубашку. На белой ткани тут же проступило небольшое красное пятно.

   - Это кровь? - спросил Джеймс, - У него уже появились зубы?

   - Нет, просто мне хотелось дать ему что-то от себя.

   - Не лишнее...

   Поцелуй помешал ему договорить. Я отвернулся, стыдясь своего недавнего гнева. Что я понимаю в этих людях? У них всё иначе: и язык, и вера, и правда, и любовь.

   - Айвен, до чего вы дочитались?

   - До синдрома берсеркира.

   - А.

   - Кто это такой - берсеркир?

   - Посвящённый древнескандинавской воинской секты, в которой ярость бойца понималась как высшее вдохновение. Эти парни не знали никакого страха и не чувствовали боли, а сил в каждом из них было больше, чем в дюжине обычных человек. В сражении они теряли рассудок и крушили всё, что попадалось под руку.

   - А... в чём это проявлялось... у вашего отца?

   - Я не видел его приступов. Кажется, он ломал всякие вещи и наносил себе увечья.

   - Только себе?

   - Да. Ему хватало ума для побед над своим безумием.

   - А вы, - мой взгляд прилип к расплывшейся под её воротником капле крови, - тоже не чувствуете боли?

   - Вся жизнь - боль. В этот миг, может быть совсем близко, кого-то бьют, насилуют или убивают, кто-то мучается родами, у кого-то ломаются кости, кого-то пожирает опухоль... Каждое мгновение на свете кто-то гибнет... Разве вы не знали?

   Годы спустя, вспоминая эти пронзительные слова, я и придумал призрака, залитого кровью всего человечества, но тогда упрямо возражал:

   - Есть же и счастье на свете.

   - Приятно слышать.

   Альбин сунула руки в рукава камзола, выправила из-под воротника тёмно-рыжие пушистые волосы, и впрямь похожие на львиную гриву, застегнулась и скомандовала в путь.

XVII

   Гостиница стояла на открытом месте, и опасность на застала нас врасплох: мы издали увидели пару коней, привязанных у крыльца и подбирались к нашему приюту, как лазутчики во вражеском стане. На заднем дворе валялась окровавленная козья кожа, окружённая мухами отрубленная голова, которую я только вчера гладил, и обглоданные кости. Глядя на останки, я затрясся одновременно от гнева и отвращения. У Джеймса как-то стёрлось всё лицо...

   - Ну, как, готов показать, как обходишься подручными штуками? - шёпотом спросила его Альбин. Он не ответил. Мы проникли на кухню с чёрного хода и, посмотрев в дверную щёлку, нашли в зале двух человек, сидящих за столом и вяло, пьяно, зло ворчащих между собой. Альбин велела Полине сидеть здесь с малышом и изображать из себя мадонну, мне дала пистолет на крайний случай, сама взяла деревянный молоток для отбивания мяса и сделала Джеймсу знак следовать за ней.

   Они напали на пришельцев молниеносно и свирепо. С одним наша амазонка расправилась тремя точными ударами, от которых он замертво свалился к её ногам, а того, что случилось со вторым, не пожелаешь злейшему врагу: Стирфорт, этот утончённый аристократ, налетел на него безо всякого оружия, повалил и - о ужас! - зубами содрал с его головы кусок кожи вместе с волосами, оторвал, выпустил и замер, сидя верхом на неизвестном бродяге. В установившейся тишине мы с Полиной подкрались к нашим друзьям и их жертвам и чуть сами не попадали без чувств. Девушка прижалась лицом к моему плечу...

   - Почему у него открыты глаза? - проговорил Стирфорт с каким-то детским удивлением.

   - Потому что он мёртв, - проглохшим голосом ответила ему его подруга.

   - Что? Да нет же!... - вскрикнул убийца, - Как же так!?... Что я сделал!?

   - Ты ему шею сломал и череп расквасил.