Материалы к ретроспективе фильмов

- Да. Я знаю,великой темой романтического романа, романа воспитания является уход в неведомое, а ведь уход в: неведомое содержит в себе,так сказать, а приори, почти по необходимости, еще и возвращение. Видимо, всякий поиск чего-то неизбежно приводит к выводу, что искомое искали не в том месте, меж тем как его надо найти в себе самом. Вообще поиск - это романтическая тема.

- Есть еще одна улика. В твоих фильмах всегда повторяются кадры, образы, ситуации, которые напоминают мне Каспара Давида Фридриха; Каспар Давид Фридрих тоже во многих своих картинах показывает само видение, показывает, как смотрят. У тебя многое указует на то, как функционирует видение или как люди смотрят. Открываются окна, все время кто-нибудь выглядывает из окна. Что, собственно, так привлекательно в зрении?

- В зрении для меня привлекательно то,что в отличии от мышления оно не должно содержать мнения о вещах. Собственно в мышлении каждая мысль всегда сразу содержит и мнение о вещи,о человеке, о городе, о ландшафте. Зрение же свободно от мнения, в зрении можно найти ту позицию по отношению к другой личности, к какой-нибудь вещи, к миру, которая свободна от мнения, где соотносишься с некоей вещью или персоной, вступаешь с ней связь, воистину воспринимаешь ее. Вот прекрасное определение зрения: смотреть значит «воистину воспринимать», так как тут проглядывает слово «истина». Это значит, что в зрении для меня потенциально возможна правда. Гораздо в большей степени, чем в мышлении, где можно сильнее ошибиться,где можно удалиться от мира. Для меня зрение - это Погружение-в-мир, а мышление всегда - Отстранение-от-мира. А я, мне кажется, совершенно. интуитивный человек, и зрение для меня - вообще форма выражения и восприятия.

- В фильмах ты написал однажды кадры не обязательно ведут к чему-нибудь другому, они стоят сами для себя, Так ли это? Ведь никакой кадр не стоит в фильме сам по себе, каждый кадр из-за следующего кадра становится иным, нежели он был поначалу.

- Да. Из-за монтажа, из-за сюжета,который рассказывается, Несмотря на это я убежден, что и монтаж и сюжет в конце концов составляют все же сумму, и если каждый кадр не может быть воспринят всерьез полностью сам по себе и если он не вполне представляет самостоятельную ценность, тогда и сумма ничего собой не представит. Для меня сюжет есть сумма отдельных событий, и каждое из них само по себе так важно, что я предлочитаю рассматривать его как замкнутое, а каждый кадр сам по себе. Я нахожу, что только лишь дав каждому кадру право рассказывать нечто внутри самого себя, право существовать ради самого себя, тогда только можно надеяться, что каждое изображение даст другому‚так сказать, право встать во взаимосвязь и представить целое.

- Не может ли случиться, что сюжет потом изменит кадры или отдельное изображение либо привнесет в кадр нечто, что в самом изображении собственно и не содержится?

- Сюжеты всегда - сплошное манипулирование. Поэтому изображения - я возвращаюсь к тому же - более склонны к правде, чем сюжеты. Сюжеты потенциально гораздо более склонны ко лжи. Изображения содержат в себе вероятность истинности, а если они увидены детьми,то вероятность гораздо выше. Конечно, изображения тоже могут грубо манипулировать; мы в Германии пережили это больше, чем где бы то ни было. Не я лично, а в немецкой истории. В американском кино тоже отчетливо видно, как изображения могут безмерно манипулировать. Тем не менее в кадрах сокрыта правда, а сюжеты, по-моему, скрытно привирают.

- Ты говорил о враждебном изображению времени или о времени враждебных изображений? По сути своей подобное высказывание просто ошеломляет, ведь производится все больше изображений, все больше изображений передается. Враждебно ли это множество изображений отдельному изображению?