Матерятся все?! Роль брани в истории мировой цивилизации

«У воров в законе это самое страшное ругательство. Крепче любого мата. После выпада: «»Ты, шахтёр!» надо бросаться в драку. Словами такое оскорбление не смыть. Вероятно, сказывается страх подземелий, как тюрьмы sui generis. И ещё то, что в ворах много от крестьянства (в частности, многие – дети раскулаченных). И тот, кто способен профессионально работать под землёй, – ниже всех воровских моральных критериев»

Повсюду распространены оскорбительные прозвища шовинистического тола («Жид!», «Чурка!»), а также презрительные наименования различных религиозных и идеологических течений («Неверный!», «Гоим!», «Фашист!»).

Среди более редких, «экзотических» тем можно назвать, например, наименования родственников, особенно – покойных – сравним «Напауа!» («отец отца») – очень резкое восклицание у индейцев мохави.

Особенность голландской бранной практики – использование названий болезни в качестве эпитета – вроде русского «чёртов», «ебаный», «блядский», «говённый» и тому подобное. Список пригодных для этой цели недугов достаточно велик: «kanker» («рак»), «klere» («холера»), «pestpokken» («бубонная чума»), «pokken» («оспа»), «tering» («туберкулёз»), («тиф»). Так, «pokkenweer» приблизительно «поганая погода», дословно «оспенная погода», «klerenherie» – приблизительно «блядский шум», дословно «холерный шум» и так далее. Английскому матерному «Motherfucker!» соответствуют сочетания «lijder» (сравним немецкое «leiden» – «страдать») с названием болезни «klerelij(d)er», «pokkenlijder», «terinlijder», то есть что-то вроде «Холерный!», «Оспенный!», «Лёгочный!». Соответственно голландские злопожелания звучат как: «Krijg de aids!» – «Чтоб тебе СПИДом заболеть!» (= «Вали отсюда!»), сравним английское «Drop dead!», «Krijg de kanker!» («Чтоб тебе раком заболеть!») и тому подобное

Такая практика довольно редка в других культурах. Можно назвать разве что венгерскую культуру, где есть бранное «rosseb» «оспа» или польскую с её «холерой» – «Stara cholera!» «Do choleru!» или «Cholerny!» Соответственно в чешском и словацком языках: «To je cholera!» – о неприятной ситуации, «Aby ta cholera xaicila!» («Холера тебя забери!»). В идише встречается «A kholerye af im!», что тоже означает «Пусть он холерой заболеет!»

Рассмотрим подробнее несколько групп, наиболее характерных для большинства национальных культур.

Богохульства

Несомненно, что богохульства представляют собой один из древнейших пластов инвективной лексики, существующий столько времени, сколько существуют религиозные представления человека.

По своему характеру их можно подразделить на несколько подгрупп.

1. Прежде всего это «простое» называние имени Бога, святых и тому подобное, когда только контекст, место общения и соответствующая интонация позволяют отличить богохульство от употребления слова в священном смысле, например, в тексте молитвы и тому подобное Таковы богохульства типа русских «Боже!», «Святые угодники!», «Матерь Божия!», чешских «Hergot!», «Ježŭś Mariá!» «Sakra!» «K sakru!» «A sacra!», английских «God Almighty!», «Jesus Christ!», «Holy Virgin!», немецких «Herr Gott!», «Himmel!», финских «[Voi] jumalauta!», фарерских «A Jesus Kristus!», «Harra Gud!», французских «Bon Dieu!», «Nom de Dieu!», итальянских «Madonna!», «Ostia!», «Vergine santé!», «Santa Providenzia!», испанских «Cuerpo de Dios!», «Ostia sagradas!», «O dangau!» «Dievas!», «Yeso christo!», польских «Jesumaria!», «Sacra!»

В некоторых случаях подобная брань отличается от упоминания Бога в молитве в силу использования либо устаревшей, либо нетрадиционной формы священного имени. В фарерском языке вместо «Harrin» («Господь») может употребляться характерное только для инвективы «Harra». Иногда фарерцы вовсе опускают имя Бога, но пропуск здесь достаточно прозрачен: «Tad velt denn!» происходит от датского «Det ved den!», но разница очень значителна. В обоих случаях полный смысл здесь «Бог это знает!», «Богу это известно!» в значении «Да что вы, неужели?» Но фактически датчане произносят только что-то вроде «Это знает…» + артикль den перед опущенным словом «Бог». Фарерцы произносят то же самое, но артикля «denn» (den) у них нет, и они, по-видимому, сами не понимают буквального смысла произносимого.