Материя

Тил Лоэсп перенес свой отъезд из Расселя примерно на день раньше, чтобы избежать встречи с принцем-регентом. Мальчишке следовало понять, кто здесь правит бал. Так поначалу объяснял тил Лоэсп свои действия самому себе, хотя знал, что истинные причины куда сложнее. У него развилось отвращение к мальчишке – молодому человеку – да как угодно. Он просто не хотел его видеть. Он обнаружил, что чувствует себя не в своей тарелке в обществе принца и с трудом выносит его взгляд. Впервые он заметил это в день своего триумфа в Пурле, когда, по идее, ничто не должно было испортить ему настроения. Но это странное явление омрачило праздник.

Это никак не могло объясняться больной совестью или неспособностью притворяться. Тил Лоэсп был уверен, что поступил правильно, – и разве он не путешествовал по свежезавоеванному уровню как истинный король во всем, кроме титула? Вдобавок он умело врал Хауску на протяжении двадцати лет, плел небылицы о том, как восхищается им, как уважает и чтит его, говорил, что на всю жизнь остается перед ним в долгу, что будет мечом в правой руке короля, и прочее, и прочее. Поэтому, следовало полагать, все объяснялось презрением тила Лоэспа к принцу-регенту. Другого рационального объяснения просто не существовало.

Все это было очень неприятно, и дальше так продолжаться не могло. Отчасти по этой причине он устроил так, чтобы на Хьенг-жаре все решилось во время его отсутствия.

Итак, он был здесь, достаточно далеко от всяких неприятных вещей, и видел своими глазами это их треклятое Кипящее море. Перед ним предстали и другие роскошные виды.

Он так и не понимал до конца, почему сделал это. Но опять же это не могло объясняться только тем, что он не хотел встречаться с принцем-регентом.

И потом, инспекционная поездка по вновь завоеванным территориям не могла принести новому правителю никакого вреда. Напротив, это было способом закрепить свою власть – теперь, когда столица находилась в безопасности и жила в обычном ритме. Делдейнским чиновникам, похоже, было совершенно все равно, кто правит страной, – лишь бы кто-то правил, а они решали текущие вопросы от его имени.

Он посетил, конечно, и другие города и немало впечатлился, хотя и старался ничем не выдавать этого. Делдейнские города, как правило, были крупнее, чище и лучше спланированы, чем сарлские; фабрики тоже казались устроенными более разумно. И действительно, делдейны опередили сарлов во многих областях, кроме самых важных – военной мощи и боевой доблести.

И опять же население Девятого (по крайней мере, те, с которыми тил Лоэсп встречался на приемах в герцогской резиденции, завтраках в городских учреждениях, обедах в ратуше), казалось, самым жалким образом изъявляло свою радость по случаю окончания войны и восстановления порядка. Подумать только – ведь тил Лоэсп собирался превратить эту землю в пустыню, наполнить небеса огнем и рыданиями, а сточные воды и реки – кровью! И все только ради того, чтобы очернить имя Хауска. Каким ограниченным, незрелым теперь казалось ему это желание!

Эти люди не знали и не хотели знать никакого Хауска. Недавно они воевали, а сейчас наступил мир. Тила Лоэспа слегка тревожило и в то же время неким странным образом воодушевляло сознание того, что делдейны легче приспосабливаются к роли побежденных, чем сарлы – к роли победителей.

Он начал одеваться по-делдейнски, надеясь завоевать популярность у местных жителей. Поначалу он чувствовал себя неловко в свободных, почти женских одеяниях – мешковатых штанах и фраке, – но скоро привык к ним. Гильдия часовщиков подарила ему часы, усеянные огромным числом драгоценных камней, и он стал носить их в кармане, специально врезанном в фрак. В этой земле железных дорог и расписаний такое приобретение было далеко не лишним даже для того, кто может повелевать поездами и паровиками.

Его временный дворец разместился в герцогском особняке Дилсер на берегу моря. Прогулочный катер – колеса шлепали по воде, труба выбрасывала дым и пар – направлялся теперь к увешанной множеством флагов пристани. Вода здесь была лишь тепловатой и немного курилась под небом, с которого ветер согнал облака. Горизонт окольцовывала горная гряда, часть округленных вершин была покрыта снежными шапками. Изящные башни и узкие шпили города виднелись за герцогским особняком, лужайки вокруг которого теперь усеивали разнообразные шатры и павильоны.

Тил Лоэсп наслаждался выпивкой в прохладе, на свежем воздухе, и старался не думать об Орамене (может, это случится сегодня? Или уже случилось? Насколько удивленным ему следует предстать, когда новость дойдет до него? Как именно все произойдет?). Он обратил свои мысли к сегодняшнему обеду и выбору девушек на ночь.

– Мы показали хорошее время, ваше превосходительство, – сказал капитан катера, подходя к тилу Лоэспу, стоявшему на открытом мостике. Он кивнул стоявшим тут же охранникам регента и его старшим вельможам.

– Благоприятные потоки? – спросил тил Лоэсп.