Материк, переставший быть легендой

Я не могу утверждать, что в чужой стране для меня все понятно. А если я сам что-либо плохо понимаю, то и рассказывать читателю об этом мне трудно. В таких случаях я опираюсь на знания других. Например, таким образом, то есть опираясь на пояснения австралийцев, я хотел бы рассказать об одном сугубо австралийском понятии, которое обозначается словом mate. Кто это или что это такое? В английском языке это слово многозначно: «супруг(а), товарищ, помощник» и др. Значение же этого слова в Австралии точно определить невозможно. Mate — не только «товарищ», «друг». Так называют всякого, кому симпатизируют, своего парня. Таксист открывает дверцу машины перед пассажиром и предлагает: «Прыгай, mate!» Это не фамильярность, не развязность, а скорее проявление сильно развитого у австралийцев стремления к равенству, к уравнению в правах, берущее начало в прошлом и упрочившееся в новейшее время.

В японских инструкциях для выезжающих в Австралию, например, сказано: «Австралия не является социалистической страной, но там глубоко укоренились элементы братства, и вне работы принцип равенства всех людей соблюдается повсюду. Австралийцы всегда стремятся добиться чего-то посредством дискуссии, а не приказным методом. Каждый поступок, каждое действие иностранца, которое может быть понято как демонстрация превосходства, автоматически пробуждает враждебность австралийца, а это, в свою очередь, приводит к ухудшению международных отношений». Действительно, австралиец, однажды разочаровавшись в человеке, навсегда теряет доброе мнение о нем.

Есть разные точки зрения на то, когда и как возникло понятие mate. Одни считают, что оно появилось в ходе борьбы профсоюзов за более высокую заработную плату и лучшие условия труда; другие — что его широко употребляли солдаты и скитальцы, бредущие по дорогам через пустыню; третьи — что оно пришло из сельской местности… А возможно, первыми его употребляли лесорубы? Во времена освоения страны лесорубы объединялись по двое, потому что пилить деревья можно только вдвоем. Их работа рождала и укрепляла чувство общности.

Это чувство, свойственное и рабочим других профессий, другим социальным группам, а также людям разной веры, нашло свое отражение в творчестве классика австралийской поэзии Генри Лоусона. Он писал, что вот идут они вместе — протестант и католик — и никто никого не называет ни господином, ни хозяином, ни лордом и никто ни перед кем не ломает шапку.

Один священник, который путешествовал по Австралии в 1867 году, оставил нам свой комментарий к понятию «общность». Он сказал примерно следующее: в Австралии случается, что не человек одолевает трудности, а трудности одолевают человека. Двое всегда сильнее одного, поэтому понятие «общность» имеет в этой колонии очень большое значение.

Экономический кризис на рубеже двадцатых и тридцатых годов XX века был страшен. Десятки тысяч людей скитались по стране в поисках работы и не находили ее. С того времени сохранилось много разных историй об этих скитальцах. Так, рассказывают, что в небольшом поселке штата Квинсленд каждый вторник проходила ярмарка свиней, которых обычно помещали в железнодорожных складах, представлявших собой огромные сараи. В промежутках между ярмарками в них ютились бездомные безработные. Ранним утром каждого вторника они просыпались от крика: «Проваливайте, ребята, катитесь отсюда, живо! Очистить хлев для свиней!»

Особенно важна была в то время роль профсоюзов, оказывавших поддержку трудящимся и безжалостно преследовавших штрейкбрехеров. Кстати, этому слову у австралийцев есть нецензурный эквивалент — так они выражают свое отношение к тем, кто попирает принципы солидарности. Вообще австралийские рабочие бастовали довольно часто, а в 1923 году в Мельбурне в забастовке приняли участие шестьсот тридцать шесть полицейских. Преступники, чувствуя безнаказанность, буквально атаковали город, средь бела дня нападали на людей, грабили магазины. В городе начались серьезные беспорядки. Было создано нечто вроде добровольной милиции, которая, вооружившись кольями и палками, пыталась спасти положение. В конце концов обратились к помощи бывших солдат. Впоследствии из тех полицейских, что принимали участие в забастовке, никто никогда не был взят на работу в полицию.