Материк, переставший быть легендой

Уже сто лет назад стригали объединялись в артели, работая на договорных началах, переходили из одной фермы на другую. Пожалуй, трудно себе представить более тяжелую работу, чем стрижка сильного, вырывающегося из рук барана, с которого надо не просто снять шерсть, не поранив животное, но сделать это тщательно и быстро, так как работа сдельная. В 1892 году на ферме Элис-Даунс в штате Квинсленд Джек Хоу за восемь часов остриг триста двадцать одну овцу. Его рекорд стрижки простыми ножницами не побит до сегодняшнего дня. Любопытно то обстоятельство, что работа продолжалась ровно восемь часов. Австралия — первое государство, в котором был введен восьмичасовой рабочий день. В 1856 году его ввели для каменщиков Мельбурна, позже для рабочих некоторых других специальностей. Было удовлетворено небывалое по тем временам требование: «восемь часов работы, восемь часов отдыха, восемь часов сна, восемь шиллингов в день».

Профсоюз стригалей образовался только в 1886 году. Для стрижки огромных стад нужен был более совершенный, чем обычные ножницы, инструмент. В 1877 году Фредерик Йорк Уолсли получил патент на «приспособление, улучшающее ножницы для стрижки овец». В этих механических ножницах стригали увидели угрозу своему трудоустройству. Когда в 1888 году механические ножницы были смонтированы в штате Новый Южный Уэльс, четыреста пунктов для стрижки овец остались без рабочих рук из-за бойкота стригалей. Сто восемьдесят четыре тысячи овец три недели терпеливо ждали, когда люди уладят свои споры и снимут с них шерсть. Наконец стригали побороли свою неприязнь к новшеству, и в 1889 году в Боуэн-Даунсе (по тем временам самой крупной ферме в мире) было острижено триста шестьдесят четыре тысячи овец.

Более серьезное испытание выпало на долю профсоюза в 1894 году во время большой стачки, которая полностью парализовала экспорт шерсти из Австралии. Вместо забастовщиков скотовладельцы пытались вербовать всякий сброд, выискивая его в трущобах крупных городов. Группа штрейкбрехеров села на пароход, который должен был доставить их на фермы и который на обратном пути обычно тянул баржи с шерстью. Забастовщики напали ночью на пароход и подожгли его. Уильям Г. Спенс пишет в «Пробуждении Австралии», изданном в 1909 году: «В эту ночь болотный камыш был освещен неверными отблесками пламени. Пожар отражался в воде, огонь высвечивал огромные стволы эвкалиптов. А на берегу реки, прямо напротив пылающего парохода, сидел какой-то парень и наигрывал на гармони песенку «Так был окончен бал»…»

На огромных скотоводческих территориях рождались и умирали люди, которые никогда не бывали в городе. Они получали заработную плату не деньгами, а бонами, которые в местном магазинчике можно было обменять на продукты и товары.

Дело дошло до того, что люди совсем отвыкли от денег. Рассказывают, что некий мистер Оутс с большим трудом уговорил своих работников принять зарплату в соверенах. Напрасно он объяснял им, что это расхожая монета империи. «А это кто?» — неуверенно спросил батрак, указывая на изображение на монете. Ответ, что это сама королева Виктория, не произвел особого впечатления на человека, всю жизнь прожившего в степи. Он заинтересовался обратной стороной монеты, представляющей Георгия Победоносца на коне, поражающего копьем дракона. На его вопрос хозяин находчиво ответил: «А это премьер штата Западная Австралия, сэр Джон Форрест на конной охоте…» — «Ну, если так, то совсем другое дело», — обрадовался работник и взял монету.

У стригалей были свои суеверия, уходящие корнями в старинные шотландские поверья. Так, например, считалось, что стрижка мокрой овцы уносит здоровье. Но кто может определить, годится овца для стрижки или она еще мокрая? Тогда устраивали тайное голосование. Работники сами решали, чем жертвовать — дневным заработком или здоровьем. Разумеется, результат голосования был небезразличен для хозяина стада.

В настоящее время ведется работа по автоматизации стрижки овец на лазерной основе. Глава группы аделаидских бизнесменов, интересовавшихся новым методом, который должен революционизировать все скотоводство Австралии, сказал: «В луче лазера мы видим преемника механических ножниц, которые приводит в действие стригаль. Мы хотим уменьшить расходы на стрижку. Ознакомившись с большим количеством патентных документов, включая совершенно невероятные замыслы, мы отвергли применение химикалий, так как никто не смог нам сказать, как они будут действовать на мясные продукты, когда овца пойдет под нож. Люди думают, что лазер будет пробивать в овце сквозные дыры, но это не так: до сих пор на испытаниях мы не поранили ни одной овцы. Теперь перед нами стоит задача повсеместной и полной автоматизации, и я думаю, мы ее решим, поскольку в нашем распоряжении есть время и деньги».