Материк, переставший быть легендой

Тасмания давно стремится связать себя узами с богачом. Он преодолел бы бурные воды Бассова пролива и вытащил бы ее из бедности. В качестве приданого она могла бы предложить неисчерпаемые запасы белого угля и большие минеральные богатства. Охотники находились-таки, но действовали с расчетом и опаской, это не было любовью с первого взгляда. Были сооружены гидростанции, чтобы привлечь промышленников дешевой энергией, которая теперь в избытке.

Фабрика по изготовлению рыбной муки выбирает из воды всю рыбу, даже мелочь, что, естественно, отрицательно сказывается на рыболовстве. Леса Тасмании превращаются в древесину: уплывают в Японию на бумажные фабрики стволы, которые росли здесь четыреста лет…

В недоступных горах мелко дробится руда, из нее магнитом извлекают частицы железа, смешивают их с водой. Этот железный «суп» течет по трубопроводу целых девяносто километров, затем воду отделяют от железа и формируют его в гранулы. День и ночь мощные насосы перекачивают этот поток через горы; за двадцать лет в одну Японию отправлено более сорока миллионов тонн тасманских руд.

Реки Деруэнт и Теймар заражены, река Паймен («Паштетник») пока еще довольно чистая. Странное название, не правда ли? Очевидно, это единственная река в мире, названная в память о человеке, который был… людоедом. Нет, он не был «дикарем». Некий Александр Пирс торговал в Хобарте паштетами, потом попал на каторгу и с группой каторжников бежал в буш. Уильям Нолен повествует: «Когда голод стал нестерпимым, Пирс зарубил топором своего товарища и съел лучшие куски. Увидев проплывавшую неподалеку от берега шхуну, он подал знак и, когда Пирса подняли на палубу, попросил, чтобы его отвезли в Хобарт и повесили…»

Тасмания — самый британский штат из всех, входящих в Австралийский Союз. Здесь есть городишки и деревеньки, словно целиком перенесенные из Англии. Климат умеренный, лето более прохладное, чем на материке, бывает настоящая зима, всегда великолепная весна и очаровательная осень. Церковь Хобарта выглядит так, словно каждый ее камень привезен из Лондона. Что было хорошо для Англии, сгодилось и для Тасмании.

Площадь острова равна примерно одной пятой территории Польши. В 1642 году Абел Тасман назвал ее Землей Ван Димена в честь губернатора Голландской Индии, но в 1855 году название было изменено в пользу первооткрывателя. Северо-западная часть острова до сих пор мало исследована. В 1852 году было открыто золото, потом олово. Сейчас об этом напоминают лишь мертвые поселки.

Люди покидали Тасманию. «Золотая лихорадка» в штате Южная Австралия опустошила и без того малонаселенные поселки острова. Во время кризиса штат пострадал значительно больше, чем его собратья-гиганты на великом материке, шансов на выживание у него было намного меньше. Он был похож на лохань, стоящую в одном ряду с яхтами на старте регаты…

Однако народ не опустил руки. Были заложены плантации хмеля, которые легли в основу славы австралийского пива, построены садки для форели и лосося. На Тасманию везут бокситы с полуострова Кейп-Йорк, всего за четыре тысячи километров, и с помощью дешевой энергии превращают их в алюминий. Однажды на остров обрушилась беда: за один день пожар, начавшийся в буше, уничтожил полторы тысячи гектаров леса…

Нужно ли, пытаясь идти в ногу с остальным миром, переделывать небольшой остров в гигант индустрии? Не лучше ли позволить туристам созерцать нетронутые пейзажи и старые памятники культуры?

Темнокожие аборигены Тасмании (на которых новоприбывшие колонисты устраивали настоящую охоту) стали достоянием истории. Сто лет назад на острове Кенгуру, расположенном у берегов штата Южная Австралия, скончалась последняя представительница племени, населявшего Тасманию. Охотники на тюленей купили ее еще ребенком и отвезли на остров.

Местные племена антропологически отличались от аборигенов Австралийского материка. Их насчитывалось около пяти тысяч, когда на острове появились колонисты. Внешне они немного напоминали папуасов. У них были очень темная, почти черная кожа, вьющиеся волосы с рыжеватым оттенком. Коренные жители Тасмании не знали ни бумеранга, ни лука, ни стрел. Их язык ничем не был похож на языки австралийских аборигенов. Они были охотниками, по неизвестным причинам не употребляли в пищу рыбу, но зато ели панцирных, а также морских млекопитающих. Даже в холодное время года ходили обнаженными, лишь иногда надевая нечто вроде пелерин из шкур кунгуру.

Все путешественники, которые заходили на Тасманию вскоре после ее открытия, утверждали, что местное население никогда не нападало на чужестранцев. Полагают, что аборигены принимали их за выходцев с того света и потому испытывали к ним уважение как к возвратившимся давно умершим предкам. (Дело в том, что после кончины кожа тасманцев светлеет — вот они и принимали белых людей за оживших соплеменников.) Известен случай, когда бежавший каторжник прожил среди аборигенов тридцать два года, и местное племя признало в нем своего воскресшего вождя…