Матильда. Тайна Дома Романовых

Юлия закашлялась и попросила Александра помочь привести себя в порядок. Они вышли в столовую. Матильда сидела, глядя остановившимся взглядом перед собой. Зедделер задал тот самый проклятый вопрос, который не давал ей покоя все последние месяцы.

Ники чуть смущенно ответил:

– Скоро поеду в Кобург на свадьбу Эрнста с Вики.

Он не стал объяснять, что Эрнст – брат Аликс, а Вики – кузина его самого.

Не слыша ответа Мали, зачем-то добавил:

– Съедется все родня.

– Да, я понимаю.

Хотелось спросить: это конец?

– Мне кажется, папа́ согласился на брак Ксении и Сандро, потому что дурно себя чувствует. Он болен, но не желает отдавать себя во власть врачей, говорит, что они и здорового загубят.

И снова Матильда промолчала, ей хотелось крикнуть, что не стоит жениться на скучной, строгой немке, что его жизнь станет такой же скучной и строгой. Хотелось просто обнять с криком, что никому не отдаст и никуда не отпустит!

Но как она могла? Он наследник престола, а она просто балерина. Матильда могла стать лучшей, примой, королевой балета, но Ники не мог стать свободным. Разве только отказавшись от короны, от власти, от высшего света. Но это означало бы отказ от семьи, от друзей вроде Сандро, от жизни в России.

Именно так через полтора десятка лет поступит младший брат Ники великий князь Михаил, предпочтя любимую великосветской суете. И Ники, император Николай II, попросту вышвырнет брата из России, лишив всех званий. Правда, потом вернет, и даже, в конце концов, отречется от престола в пользу Михаила.

Но тогда об этом никто знать не мог. Как хорошо, что люди не ведают своей судьбы наперед, как бы они жили, зная?

Матильда понимала, что потерять связь с родными, уважение своей мама́, расположение отца Ники не может, он цесаревич и обязан поступать сообразно пользе всей России. Это она может танцевать или не танцевать какую-то партию, кокетничать с князем Андреем или кем-то другим, Ники ничего не может. Даже когда станет императором, не сможет. Он должен жениться так, чтобы это было на пользу империи, чтобы родственные связи помогли его стране. За ней всего лишь она сама и имя Кшесинских, за Ники – вся Россия.

Николай попытался успокоить Матильду, для чего открыл еще одну бутылку, и также неудачно, как барон – снова раздался звон битого стекла, и… напиток к тому же залил ковер!

– Это к счастью! – зачем-то объявила Матильда, прикидывая, что вполне может отдать сестре ковер из своей спальни.

– Да, – согласился Ники, – давай выпьем за наше с тобой счастье. – Наливая в ее бокал, тихо добавил: – Не переживай, я что-нибудь придумаю.

Прибежали Юлия и барон, снова смеялись над сегодняшней неловкостью мужчин, рассказывали забавные случаи, а в конце даже… разбили бокалы «на счастье молодым!».

Ники уехал вместе с бароном, словно увезя с собой веселье. Матильда сидела там же, на ковре в спальне, и тихо плакала. Слезы просто текли по лицу.

Сестра уселась рядом, но молчала. Что она могла сказать, чем утешить?

Ники сказал, что что-нибудь придумает… Они избегали не только говорить, но и думать об этом «придумаю». Чего могла ждать Матильда? Наследник, будущий император и балерина Императорских театров… Даже если наследник вот такой простой и человечный, а балерина прима-ассолюта, все равно они не пара. Но Николай не сможет оставаться холостым, а женившись, не станет изменять супруге. Он верующий, дав клятву у алтаря, будет свято ее блюсти.

Остаток вечера Матильда рыдала в своей комнате, а потом отправилась репетировать. Юлия переоделась и встала рядом. Работа – лучшее средство от несчастной любви, это известно всем.

– И фуэте крутить лучше Леньяни я тоже научусь! – пообещала Матильда то ли своему отражению в большом зеркале, то ли сестре, то ли отсутствующему Николаю.

У Сандро не получалось радоваться, видя, как мучается друг.

– Ники, тебе надо наконец решиться…

– Знаю, – вздохнул Николай. – Понимаешь, Сандро, у тебя все ясно – есть Ксения, хотя есть и женщины на час, на месяц – те, что с тобой в портах. Ксения предпочитает об этом не догадываться, так проще. У меня же все иначе. Моя жизнь словно состоит из двух частей, как две стороны листа.

– Светлая и темная? – попытался помочь другу Александр Михайлович.

– Нет, обе светлые. В каждой своя женщина и своя любовь. Я не представляю своей женой никого, кроме Аликс. Она достойна стать российской императрицей, не только российской, любой другой. Но я не могу без Мали. Маля никогда не сможет стать императрицей. Но и Аликс никогда не сможет стать просто женой, как бы она об этом ни твердила. Если я не буду императором, я не буду ей интересен, Аликс любит меня, но меня-цесаревича.

– А Кшесинская?

– Это очень трудный вопрос. Я не знаю, полюбила бы меня Матильда, будь я просто великим князем. Ведь Сергей не может добиться ее внимания, как ни старается. И Андрей не может.

– Андрей совсем мальчишка, а Сергей… Зачем ей кто-то, если она любит тебя?

– Сандро, ты уверен, что она меня любит? Иногда я боюсь, что просто кокетничает. Ведь кокетничает же она с Сергеем.

Сандро рассмеялся: