Матильда. Тайна Дома Романовых

Серые глаза сузились. Эта актерка смеет рассуждать об их с Ники отношениях?! Неужели это сам Ники позволил?

– Вы лишь ничтожное, минутное увлечение. Недостойное и даже позорное. – Аликс с достоинством выпрямилась, глядя на невысокую Кшесинскую сверху вниз. – Меня же поставил рядом с ним Бог! И я не отступлю!

Матильда не стала дольше слушать, повернувшись к двери, где уже давно прятался подошедший на цыпочках Иван Карлович, а за его спиной Виктор с роликами в руках. Оба поспешили укрыться за распахнувшимися створками.

– Оставьте его!

Матильда на мгновение замерла, не оборачиваясь.

– Или что, вы помешаете мне танцевать?

– Не я, найдется кому…

Непонятно, слышала ли Кшесинская последние слова, она скрылась в коридоре, а Аликс присела, разглядывая окровавленные пуанты.

– Подумать только…

Брезгливо подхватила пуант за ленточки и спрятала в сумочку к лезвию, теперь уже бесполезному.

Совершенно ошалевший Иван Карлович, забыв об осторожности, таращил на нее глаза. Но когда Аликс повернулась, чтобы тоже выйти из зала, и Иван Карлович, и Виктор продемонстрировали чудеса мимикрии, буквально слившись со стенкой возле двери, перестали дышать и замерли, как два чучела. А Иван Карлович даже зажмурился на всякий случай, чтобы не встретиться взглядом с невестой Его Величества. Долгая жизнь при дворе научила его простому правилу: меньше видишь и слышишь того, что тебе не нужно, лучше спишь.

Но он опасался зря, и Матильда, и Аликс были столь взволнованы встречей и разговором, что не заметили бы Ивана Карловича, даже встань тот на их пути.

Как бы то ни было, Аликс заполучила каплю крови соперницы, теперь следовало отвезти пуанту доктору Фишелю. Уж тот сумеет сделать так, чтобы Кшесинская более не была способна танцевать.

– А ведь я могла ее убить! – вдруг осознала Аликс. – Какой ужас… Совершить смертный грех из-за какой-то балерины…

Нет, разбираться с подобными особами должны люди вроде доктора Фишеля.

Аликс приказала кучеру ехать в клинику.

Глава IX

Фишель многое наобещал Власову, но что в действительности он мог сделать? Да ничего. Он довел несчастного Воронцова до бессознательного состояния, а что делать дальше, не представлял.

Воронцов просил об одном:

– Отпустите меня. Мне нужно к ней.

– К ней? – снова и снова показывал фотографии Кшесинской, уже знавший, кто это такая, Фишель.

– Да, к ней! Она моя невеста! А он украл у меня поцелуй.

Кто этот «он», Фишелю спрашивать категорически запрещено.

– Отпущу, что сделаете?

– Найду ее и убью его!

Фишель слишком близко наклонился к аквариуму, Воронцов вдруг захватил его в кольцо скованных наручниками рук и потянул за собой в воду. От неожиданности доктор не успел глубоко вдохнуть и едва не захлебнулся, но все же сумел справиться и вырваться из воды, тут же принявшись крутить рукоятку, чтобы стул с Воронцовым опустился ниже.

– Швайн! Швайн! Сдохнуть, как собак!

Китаянка пыталась что-то возразить, мол, подопытного приказано держать живым, но Фишель уже не соображал ничего, кроме одного – этот ужасный русский едва не убил его самого!

Воронцов набрал воздух в легкие, но как долго сможет пробыть под водой даже самый крепкий и натренированный вот такими опытами человек? Поняв, что минуты будут последними, поручик принялся ругаться самыми отборными словами, какие знал. На это ушел весь запас воздуха…

И вдруг…

Сильный удар по голове погрузил доктора Фишеля во тьму, хотя увидеть этого Воронцов уже не мог – он все же потерял сознание. Очнулся на полу в огромной луже, китаянка разрезала веревку на его ногах, ругаясь почему-то по-русски:

– Тяжелый черт!

Ноги уже были развязаны.

А в аквариуме вниз головой торчал доктор Фишель!

Некоторое время Воронцов приходил в себя, тряся головой и разминая затекшие кисти рук.

Китаянка кивнула на большой медицинский шкаф у стены:

– Туда.

Что-то в ее голосе показалось Воронцову странным, но сейчас не до сомнений. С трудом поднявшись на ноги, он шагнул к шкафу. Массивное сооружение со стеклянными дверцами и полками, сплошь уставленными разными приборами, уже начало поворачиваться, открывая ход куда-то в темноту.

В европейских старинных замках и дворцах большинство комнат имели потайные дверцы, кое-где они существовали и в Санкт-Петербурге. Только куда вел этот ход?

Размышлять некогда, Воронцов протиснулся внутрь и оказался на верхней ступеньке узкой лестницы. От нее куда-то вдаль шел темный коридор.

Китаянка сняла со стены небольшой факел, подожгла от свечи и подала Воронцову:

– Два поворота направо и один налево. Заблудитесь, попадете в канализацию. В конце нужно нырнуть и проплыть по тоннелю. Не бойтесь, там вода чистая…

Воронцов вдруг понял, что не так в этой китаянке, она говорила без малейшего акцента и… мужским голосом!

– Вы мужчина?!

Тот усмехнулся:

– Какая разница? Поспешите, чтобы вас не опередил соперник.

Воронцов последовал дельному совету.

Его спаситель ждать не стал, вернувшись в комнату, он свистнул кому-то внизу под окном и сообщил:

– Все сделано, он ушел. Скоро будет, встречайте.

Закрыл окно и со вздохом засучил рукава, следовало поторопиться и самому…