Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

В самом начале главы мы упомянули, что в «Матрице» затрагивается множество вопросов метафизики, эпистемологии, философии морали, философии религии, социальной и политической философии, а также философии науки. Любой хороший жанровый фильм поднимает такие вопросы. В романтических комедиях ищется ответ на вопрос «Что такое хорошая жизнь?» В вестернах и детективах – «Каким должен быть человек, способный установить в обществе справедливость?» Научная фантастика – «Что значит быть человеком?» Философские аллюзии встречаются повсеместно. Также не стоит думать, что любой жанровый фильм задается этими вопросами с одинаковой серьезностью.

После выхода «Матрицы» в 1999-м на всех философских кафедрах и конференциях обсуждалось одно: отсылки «Матрицы» к мифу о пещере Платона и «Размышлениям о первой философии» Декарта, которые изучают еще на первом курсе. Философских отсылок в «Матрице» действительно много, и студентам нетрудно провести параллель между узниками пещеры и людьми, заточенными в капсулах с жидкостью. Узники, выросшие в пещере, конечно, не знают реальной жизни, как и жители Матрицы, уверенные в том, что они на самом деле программисты или хакеры. Сомнения Нео о природе Матрицы напоминают теорию сна Декарта. В обоих случаях эти аллюзии используются для создания напряжения, тревоги, страха, а не наталкивают на размышления.

Когда Питер Джонс утверждает, что философы имеют право трактовать философские мотивы произведений вроде «Анны Карениной», нужно держать в голове, что Джонса и других критиков интересуют жизненные в своей самодостаточности сюжеты. Истории, заслуживающие пристального внимания критиков вроде Джонса, Мэттью Арнольда или Ф. Р. Ливиса, строятся вокруг определенного перечня тем и достойны вдумчивого прочтения, потому что качественно погружают читателя в созданную реальность. «Матрица» же, наоборот, заставляет зрителей искать смыслы во внешних источниках за пределами фильма. Жанровые фильмы требуют от зрителя определенной насмотренности, знания общих правил, сюжетных линий и философских идей. Получается, «Матрица» работает как центрифуга, заставляя нас додумывать идеи фильма, опираясь на внешние знания. При этом экшн, тревожность, напряжение не дают зрителям время сконцентрироваться на философских вопросах. «Матрица» как многожанровый фильм способна подтолкнуть зрителя к поиску знаний, но настоящего пространства для философских размышлений или ответов на вопросы она не дает.

Жанровая составляющая фильма при этом работает идеально: найденный герой прошел процесс инициации и признал собственную силу, выдержал схватку с врагом и воскрес ради любимой женщины. Эта история стара, как мир.

Мы постарались доказать, что философская составляющая в «Матрице» исходит из традиций жанра романа и микса нескольких традиционных жанров и поджанров. «Что значит быть человеком» действительно важный вопрос, но вряд ли на него сможет ответить протагонист жанрового фильма – ему не хватит глубины, так как его личность складывается из готового набора предопределенных качеств. «Матрица» затрагивает важные философские вопросы, но не развивает их. Поэтому можно заключить, что это хороший жанровый фильм, но не лучший кандидат для серьезных философских рассуждений.

Сцена 5 Деконструкция «Матрицы»

Глава 17 Внутри Киану Ривза: никогда такого не было, и вот опять Синтия Фриленд

«Матрица» и «Экзистенция» вышли в прокат в один год (1999), и их часто сравнивают между собой, потому что в обоих герои испытывают на себе несколько уровней реальности, в том числе виртуальной. Я же хочу сфокусировать внимание на ключевых различиях между фильмами. В первую очередь меня как философа феминизма интересует их взгляд на ценность человеческого тела. Второе различие вытекает из первого: их отношение к зрителям. В моем рейтинге «Экзистенция» выигрывает по обоим пунктам.

По мере того как герои «Матрицы» учатся преодолевать законы физики, в фильме появляется наивный намек на то, что человеческие возможности можно превзойти. Отключившись от Матрицы, отсоединившись от остальных подключенных к ней людей, Нео обретает контроль над собственным телом, самостоятельность, целостность и даже способность уворачиваться от пуль. В «Матрице» прослеживается подростковый страх того, что собственное тело может выйти из-под контроля (что в целом правдиво для живых, меняющихся тел из плоти и крови). Эта фантазия присуща юношам, желающим автономии и интеллектуального превосходства. В «Экзистенции» на передний план, в частности для главной героини, выходят уязвимые и соединенные человеческие тела. Незабываемые сцены проникновения в тело и биоморфного соединения показывают, что тела могут быть и притягательными, и отталкивающими.