Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

Оба фильма рассуждают о том, что виртуальная реальность может порабощать разум, и каждый использует свои способы удержания зрительского внимания. В «Экзистенции» задается насмешливый вопрос, уверены ли мы в том, что все увиденное в фильме реально. В «Матрице», напротив, благородный герой спасает людей из «тюрьмы для разума». В «Матрице» превозносится освобождение зомбированных людей из оков иллюзии, но при этом сам фильм, по иронии, лицемерно затягивает зрителей в собственную ловушку виртуальной реальности, скармливая им эскапистскую фантазию, сдобренную спецэффектами. Мне больше по душе шаловливая продуманность игровых уровней в «Экзистенции».

Две темы, которые мы разберем в данном эссе, взаимосвязаны. Сравнивая виртуальную реальность с режиссерским видением, «Экзистенция» задается вопросом, как на настоящие человеческие (или нечеловеческие) тела влияют соблазнительные образы из современных фильмов. «Экзистенция» сталкивает и героев, и зрителей с неожиданными и даже отталкивающими телесными образами, она не пытается ложно уверить нас в том, что разум может быть отделен от тела. По моему мнению, в этом фильме представлен более интригующий взгляд на людей как на существ, обладающих и телом, и мозгом, – он может показаться более свободным, чем тот, что показан в «Матрице».

Тело, разум, гендер

«Матрица» фетишизирует своих героев: их тела педантично скрыты гладкими черными кожаными или латексными костюмами. В «Экзистенции» же повсюду плоть и кровь. Эта разница заметна еще по начальным титрам фильмов. В обоих титры составлены из битов информации, но в «Матрице» это зеленые символы кода, бегущего по экрану, а в «Экзистенции» – бесформенные розовые, кремовые и золотистые лужицы, напоминающие изображение клетки под микроскопом. Метафора последнего биологическая, а не механическая; аналоговая, а не цифровая.

Многие феминистские философы стремятся доказать, что западная философия до недавнего времени была попыткой мужчин совершить интеллектуальное бегство от собственных тел, от реальности плоти и крови[81]. В их числе был Платон, давший описание мира трансцендентных идей, Блаженный Августин и Фома Аквинский, надеявшиеся на небесное избавление, Декарт, определявший свою личность через наличие разума, а не тела. Мужчины традиционно считались более рациональными и сложными существами, женщины – более эмоциональными и простыми, нацеленными на деторождение и заботу о других. Похожий «мужской» взгляд виден и в «Матрице».

Разница гендерных ролей в фильмах видна на примере главных героев-мужчин. Киану Ривз и Джуд Лоу – бесспорно, горячие сердцееды, но без налета мачизма, который был присущ Кларку Гейблу или Джону Уэйну. Киану / Нео выглядит крайне трогательно, когда мы видим его спящим – «милым, как девушка». У него очень светлая кожа (в фильме даже комментируется ее «белизна» и безволосое тело. Его движения плавны, как у танцора. У Джуда / Теда выдающиеся скулы и ресницы, которым можно позавидовать; пухлые губы заставляют его лицо выглядеть слегка обиженным. Оба героя действуют в паре с сильной (или похожей на сильную) женщиной, которая время от времени берет управление ситуацией в свои руки. Каждый из них иногда демонстрирует уязвимость и неуверенность, и, что не менее важно, в их тела совершается вторжение. Эпизоды с проникновением в мужское тело и появлением в нем новых отверстий заслуживают отдельного внимания.

Внутри Киану в «Матрице»

Первое проникновение в «Матрице» происходит, когда агенты допрашивают Нео. Обездвижив его, они вводят в его тело жучка через пупок. Наблюдать за происходящим довольно болезненно и страшно. Затем, перед встречей с Морфеусом, Тринити и ее сообщники вынимают жучка из Нео посредством не менее болезненного проникновения, который заставляет Нео кричать.

Последующую сцену проникновения можно по праву назвать наиболее жестокой. После принятия красной таблетки Нео видит человечество в истинном свете: бесконечные ряды обнаженных тел, пронизанных проводами, которые поддерживают их жизнедеятельность и, скорее всего, удаляют естественные отходы. Порядок контролируют жукоподобные машины, одна из которых готовится смыть Нео в канализацию по трубе (имитируя процесс рождения), чтобы избавиться от него.

После освобождения Нео ожидает более нежное проникновение. Мы видим его полуобнаженное тело, пронизанное акупунктурными иглами. Благостность происходящего подчеркивается возвышенным мягким саундтреком. Морфеус поясняет, что его телу требуется восстановление, так как его мышцы атрофировались ввиду отсутствия движений. Ах, если бы мы все могли восстанавливаться во сне с помощью заботливо воткнутых иголок!