Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности

Нужно с осторожностью рассматривать популярные развлекательные фильмы в разрезе философии. Конечно, было бы высокомерием вообще отметать обсуждение развлекательного контента в философском ключе, но доказать, что он того заслуживает, непросто. Достойна ли этого «Матрица»? Еще в 1975 году философ Питер Джонс в своей книге «Философия и литература» отметил, что авторы могут затрагивать интересные с философской точки зрения темы, не имя такой цели. Философы всегда найдут, о чем порассуждать в том или ином произведении. В пример Джонс приводит классическую литературу: «Братьев Карамазовых», «Анну Каренину», «Мидлмарч», «В поисках утраченного времени». Можно поспорить, что «Матрица» не относится к литературным шедеврам, но на первый взгляд непонятно, почему бы не применить к ней идею Джонса. Чтобы проанализировать «Матрицу» так же, как Джонс анализирует «Мидлмарч», нужно выделить в фильме все философские темы и подвергнуть их тщательному обсуждению. Не исключено, что философы действительно должны рассматривать «Матрицу» всерьез. Однако те самые элементы, которые делают «Матрицу» отличным многожанровым фильмом, заставляют нас сомневаться в его философской значимости.

«Матрица» и жанр фикшн

Ввиду многообразия и сложностей классификации традиционных жанров и поджанров, Томас Собчак, взяв за основу модель Нортропа Фрая, предложил объединить все фильмы с вымышленным сюжетом в один жанр[80]. По его убеждению, между вестернами и приключенческими фильмами и даже между вестернами и байопиками больше жанровых сходств, чем различий. Это подтверждает идею взаимопроникновения жанров, которое никак при этом не отвлекает внимание от основного жанра фильма.

Что, согласно Собчаку, отличает жанровые фильмы от нежанровых? Во-первых, в жанровых фильмах главное – история, а не «что-то значимое безотносительно фильма». Во-вторых, в жанровых фильмах всегда понятно, где герои, а где злодеи. В-третьих, Собчак соглашается с тем, что жанровые фильмы всегда чему-то подражают, однако, как и Нортроп Фрай, он считает, что они подражают друг другу, а не «реальной жизни». В-четвертых, жанровые фильмы отличаются «четким ощущением структуры» – то есть сюжетом. Сюжетная линия здесь важнее, чем детали, локация или психология: «важно, что происходит, а не почему». В-пятых, характеристики героев в жанровых фильмах всегда обрисовываются очень схематично: «мы узнаем героя по одежде, а не по разговорам или поступкам». Публикуя подобные мысли в далеком 1975-м, Собчак вряд ли подозревал, что его слова будут настолько применимы к героям боевиков XX века, одетым в дизайнерскую одежду. Но это не только наблюдение по поводу одежды: как отмечает Собчак, «как только зритель поближе узнал персонажа, тот либо не меняется, либо меняется практически незаметно». Это видно не только на примере Тринити, Морфеуса и Агентов, но и Нео. Он не может меняться, потому что он романический герой, получивший наставление от учителя и начинающий путь реализации своей личности, который в итоге столкнет его лицом к лицу с силами зла. Это законы жанра.

Но как нам воспринимать тот факт, что Нео встал на путь развития личности? Это не та «личность», которая обычно имеется в виду в контексте философии сознания и психологии. Протагонисты, подобные Нео, не обладают психологической глубиной и многогранностью. Как отмечал Собчак, жанровые герои обычно представляют собой набор легко узнаваемых качеств. Они – лишь персонажи, имитирующие не настоящих людей, а друг друга. Жанровые герои «уступают людям в человечности, но намного превосходят их по способностям. Они способны на то, о чем мы только мечтаем. Они обнаруживают зло в своей жизни в виде некоего монстра или антагониста и триумфально расправляются с ним».

Зло «Матрицы» обнаруживается, собственно, в Матрице, а Нео готовят к схватке с его представителями – агентами. Несмотря на то что Нео сомневается в том, что он Избранный, у зрителей никаких сомнений нет, потому что мы знакомы с правилами жанра. Это не заслуга Нео, а жанровые установки. Нео – романический герой в научно-фантастическом мире, невинная душа; Морфеус находит его, Пифия благословляет, и он начинает осознавать собственную силу, которая помогает ему поверить в свою Избранность. Ввиду того что он новичок в реальном мире, он проходит через сюжетные изменения, предопределенные жанром, но не через личностные. Сюжет выводит Нео из глубин неведения на передовую борьбы с Матрицей, а не сам он. Он не столько личность, сколько жанровая и сюжетная парадигма.

Критика поверхностных героев, подобных Нео, не учитывает, что этого требуют каноны жанра. Если мы признаем в Нео романического героя, то нет никаких сомнений в том, что он одержит победу над Агентами и Матрицей – если не в первом фильме, то в третьем.

Философия и «Матрица»