Матрица Макиавелли

– Хорошо, если это поможет нашим дальнейшим переговорам, я вам скажу. Вы не первый человек, который приезжает к Абдул-Вали с какими-то просьбами. С какими – нам неизвестно, потому что ему удается переправить своих визитеров по каналам, которые мы до сих пор не контролируем. Вы единственный, кто уезжает от него обычным рейсом за последние полгода. Поэтому вас я упустить никак не мог. А разозлил меня Абдул-Вали тем, что стал играть в свою игру, что не предусмотрено нашими с ним договоренностями. За последние годы наше сотрудничество принесло много пользы. И так было до тех пор, пока при очередном выполнении нашего задания… Простите, нашей просьбы, он не указал порт доставки нужного нам груза в Ходейде, откуда часть груза пропала. За что я от хозяина груза получил большой разнос. Хорошо, что мне счет за пропавший груз не выставили. Но не это главное. Главное – это то, что он стал нарушать наши личные с ним договоренности. Раз уж вы знаете о книгах, то я вам скажу, что я приложил немалые усилия по его, заметьте, просьбе, чтобы найти покупателей на информацию, которую он получал из этих книг, о происхождении которых я пытался у него выяснить, но он мне так ничего и не сказал. И за последние полгода он не дал мне больше ни одного листочка и ни одного артефакта. То, что сейчас идет из Сирии – не в счет. Хотя в доставке сирийских артефактов и есть кое-какая его заслуга. Но заказчики, с которыми я договорился, ждут не этого. И аванс они уже заплатили. А Абдул-Вали не просто молчит в ответ на мои запросы. Он стал избегать со мною встречи.

«Джеймс Бонд» обиженно поджал губы и замолчал. Черняев поймал себя на мысли, что впервые в жизни видит обиженного «агента 007». Ему стало жаль сотрудника британских спецслужб, теряющего надежду на безбедную старость, и он решил его несколько успокоить.

– Джеймс, а вам в голову не приходила простейшая мысль о том, что листочки в книге могли и закончиться?

– Нет, не приходила. По моим расчетам, Абдул-Вали дал только треть от обещанного ранее. А сейчас в глазах моих заказчиков я выгляжу авантюристом, что, сами понимаете, в мои планы никак не входит.

– Хорошо. У меня есть возможность восстановить ваше реноме. Я вам обещал, что наш разговор будет вам очень полезен. Я свое обещание выполняю. Так вот, послушайте меня внимательно. Я сейчас еду в отдаленные районы Горного Бадахшана, где находится еще одна такая книга, но на ее поиски уйдет какое-то время. Если мы договоримся, то за цену вполовину от той, что вам назначал Абдул-Вали, я готов переправить поэтапно текст этой книги. Содержание текста при этом мне будет незнакомо – текст зашифрован и ключа от шифра у меня нет. Вы будете платить мне за лист половину вашей обычной цены, поскольку на листе может быть как очередная сура Корана, так и важная для вас информация. Меня это интересовать не будет. Как только я получу плату за отправленную мной копию листа, я вам отправляю следующий лист. Вас это устраивает?

«Джеймс Бонд» молчал несколько минут, а затем выдвинул встречное предложение:

– Меня бы устроил другой вариант. Вы находите книгу и сообщаете мне об этом. Я плачу вам большие деньги и забираю книгу себе. То, что текст зашифрован, меня не волнует – наши специалисты-криптографы уже давно разгадали шифр по тем фрагментам, которые нам присылал Абдул-Вали. Как вам такое предложение?

– Никак. В Таджикистане я буду работать под контролем людей Абдул-Вали. Про ассасинов вы что-нибудь слышали? Слышали. Нынешние ассасины Абдул-Вали – это, конечно, не те средневековые бойцы исмаилитского спецназа, но тоже не подарок. Как только я найду книгу, у меня будет несколько часов сделать фотокопии листов, а затем я должен буду передать книгу людям Абдул-Вали. И если я этого не сделаю, меня просто ликвидируют. И мы оба окажемся в проигрыше. Особенно я.

Черняев демонстративно загрустил при мысли о своей несвоевременной кончине и отвернулся к иллюминатору.

– Я смотрю, вы все уже продумали. Хорошо, я согласен с вашими условиями. За каждый лист вы будете получать тысячу американских долларов. – Англичанин наконец принял решение.

– Я же сказал – половину от цены Абдул-Вали. – Черняев не к месту вспомнил знаменитое выражение Жванецкого: «У людей горе, они хотят поторговаться» – и ухмыльнулся этой мысли.

«Джеймс Бонд» по-своему оценил эту ухмылку Черняева.

– Хорошо, двадцать тысяч. Учитывая, что я покупаю кота в мешке.

– Ну раз у вас есть шифр от этого текста, то вы сразу поймете, что этот кот из одного помета. Чем вы рискуете? – пришел черед Черняеву обижаться.

– Согласен… Давайте поговорим о сроках.

– Я же вам сказал, что придется немного подождать. Недели две мне придется поработать в Москве в архивах, затем вылететь в Душанбе. Оттуда добраться до Хорога и там уже, переезжая из кишлака в кишлак, обследовать все места, где она может находиться. Я думаю, что о каких-то результатах смогу сообщить вам месяца через полтора, в начале ноября. Кто и куда приедет за первым листом? – Разговор перешел в практическую плоскость.