Матрица Макиавелли

Полковнику Черняеву Евгению Владимировичу не только продлили контракт, но и пошли навстречу его просьбе и выделили тот самый кабинет на шестом этаже здания со смешным названием «Карандаш», в котором более тридцати лет назад он писал отчеты о своей поездке в Горный Бадахшан и составлял планы по установлению первичного оперативного контакта в Бейруте с объектами оперативного интереса советской разведки из числа активных членов исламской группировки «Хезболла». И вот спустя столько лет он опять в этом кабинете писал отчеты, читал ориентировки и доклады аналитической группы, да и сам анализировал поступающие к нему материалы. Он работал, ощущая смешные чувства грусти и радости. Радости, потому что внешний антураж создавал видимость вернувшейся молодости, а грусти – он понимал, что это всего лишь антураж. Иногда, возвращаясь в поздний час на дежурной машине домой, он вспоминал устоявшуюся идиому «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку» и сам себе доказывал, что по всем формальным признакам ему это удалось. Причем почти до мелочей… И тут же себя опровергал – за время его скитаний по земле с того дня, когда он впервые вошел в эту «реку», столько воды в ней утекло. И он уже не тот, и река уже не та. Она стала слишком широкой для него. Формально войти в нее он мог, а переплыть сил уже не хватит. После поездки в Горный Бадахшан в поисках одной из книг Хасана ибн Саббаха и длительного нахождения в условиях высокогорья у Евгения Владимировича, как говорится, «повылазили старые болячки». В его возрасте уже нельзя было менять условия жизни, но он сам обещал найти этот раритет в горах Таджикистана, климат которого разительно отличался от климата Среднерусской равнины.

Поиски в архивах различных учреждений и спецхранах московских библиотек информации о необычной старинной книге, сшитой из обработанных воловьих шкур, заняли около трех недель, и уже в конце октября Черняев по телефону обрадовал Абдул-Вали, что готов выехать в Таджикистан непосредственно для поиска самой книги. Однако, перед тем как направиться в дальние районы Горного Бадахшана, Евгений Владимирович попросил Абдула через свои возможности направить двадцать экземпляров книг Корана на персидском языке в Душанбе, где он должен будет их забрать непосредственно перед поездкой в дальние кишлаки. И обязательно на титульном листе каждой книги должна быть какая-то надпись, подтверждающая, что именно этот экземпляр Корана одобрен лично Верховным имамом исмаилитов Ага-Ханом IV и направлен в дар братьям-исмаилитам Таджикистана. Пусть даже без подписи самого Ага-Хана, но по возможности с его фотографией, вклеенной рядом с такой надписью. Для чего это ему надо, новоявленный «даи» всего Таджикистана обещал рассказать при личной встрече.

Сборы в поездку были недолгими. Непосредственно перед отъездом в Душанбе полковник Черняев постарался собрать максимально возможное количество информации о современной жизни Таджикистана. Информации было мало. Как это часто бывает, замкнувшись в себе и решая важнейшие для себя вопросы укрепления власти на всех уровнях политической и общественной жизни, государственные органы, как и общество в целом, замкнулись в себе и не стремились рассказать внешнему миру о себе ничего. Ни хорошего, ни тем более плохого. Черняев понимал, что за долгие годы после распада Советского Союза жизнь в Таджикистане сильно изменилась. И прежде всего она изменилась в столице страны. Хорошо, что перед поездкой в Дубай ему дали возможность две недели ознакомиться с обстановкой в стране, но с тех пор прошло уже много времени и, кроме оперативных сводок о ситуации в Таджикистане, никакой другой информации не было. А оперативные сводки были весьма далеки от повседневной жизни простых граждан.