Матрица Макиавелли

За долгие годы своей службы Черняев многократно бывал в Душанбе и мог рассказать о нем много интересного. Но для самого Евгения Владимировича был интересен процесс изменения самого городского сообщества за эти годы. Если в советское время по манере поведения, стилю одежды, наличию в руках четок или потертого портфеля можно было безошибочно определить, кто стоит перед тобой – представитель власти или закупщик рогов и копыт местного райпотребсоюза, – то сейчас все стало гораздо сложнее. Теперь в сияющей чистотой иномарке мог проехать не только представитель власти, но и закупщик рогов и копыт. И в этом было много положительных сторон – люди стали относиться друг к другу повежливее. Хотя к таким белобородым старикам, каким Черняев прилетел в Душанбе, всегда относились с уважением. Тем более он прилетел в сопровождении двух невысоких, но стройных молодых мужчин, с которыми он лично познакомился в аэропорту при вылете из Москвы, но о существовании которых знал задолго до их личной встречи. Одного звали Баки, а второго – Али. На Востоке это было удобно: захочешь потеряться – только в сторону отойди. Потом можешь на весь базар кричать эти имена – никто не подойдет. Без наличия второго имени рядом с Баки и Али никогда не определишь, какой из сотни присутствующих Али на базаре и полсотни Баки тебе конкретно нужен. Задача, поставленная перед ними Абдул-Вали, была проста – выполнять все приказы «даи» всего Таджикистана Эмомали Валиханова, всячески помогать ему в поиске заветной книги и доставить эту книгу в кратчайшее время после ее обнаружения по адресу, известному только Абдул-Вали и этим двум федаинам его личной гвардии.

В Душанбе они задержались на несколько дней. Посетив соборную мечеть в пятницу и установив контакт по заранее обусловленным сигналам, Черняев спросил о двадцати экземплярах Корана, которые должны были прийти на адрес мечети. Оказалось, что при современных средствах связи ничего пересылать было и не нужно. Необходимое количество экземпляров имелось, как говорится, на складе, а вклеить фотографию Ага-Хана IV и написать арабской вязью одно из высказанных им пожеланий не составило труда писарю медресе при соборной мечети. Так что утром, свежим, почти морозным утром, «джип», заправленный максимально топливом, готов был отправиться в далекое путешествие неясным маршрутом. Материальную часть организации далекой экспедиции на себя взял настоятель одной из мечетей Душанбе, родной дядя молодого сотрудника таджикской контрразведки Тахира Миробова, с которым Черняев выезжал в Дубай. В багажник новенького «джипа» с запасом еды на неделю для шестерых положили два нарезных ружья с боекомплектом, позволяющим отбиться от небольшого отряда разбитой недавно таджикской оппозиции, промышлявшей в горах набегами на одиночные автомобили. Второй внедорожник с питьевой водой, дополнительными канистрами с бензином и теплой одеждой на случай долгого стояния при закрытом перевале имел еще и систему оказания аварийной помощи при форсировании горных рек. Его выделило местное МЧС по просьбе Академии наук в помощь «научной экспедиции». Водителем на эту машину назначили офицера из оперативно-разыскного управления таджикской контрразведки.

Но самое главное для Черняева было то, что в эту экспедицию за книгой Старца Горы вместе с ним отправляли и его молодого помощника – Тахира, с которым он не виделся с того самого дня, когда на Фуджейре их разделили, а затем отправили молодого «федаина» Тахира Миробова по маршруту сопровождения поступившего в порт Ходейда оружия в далекие горы Гиндукуша в Северо-Западной провинции Пакистана. Тахир прошел весь маршрут от Карачи до Читрала, о чем по прибытии в Душанбе составил подробный рапорт, копию которого направили в Москву, и Черняев мысленно прошел вместе с Тахиром весь маршрут, вчитываясь в его отчет, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Незадолго до отъезда из Москвы Черняев попросил руководство включить в состав экспедиции по поиску книги и молодого Миробова. Помимо того, что Черняеву был необходим рядом человек, которому он мог бы полностью доверять, в составе экспедиции должен был быть человек, уполномоченный решать все вопросы административного характера, которые обязательно возникнут в приграничных районах. А поскольку Миробов официально считался сотрудником таможни, то на него возложили функции взаимодействия с местными органами, о чем выдали соответствующий документ.