Матронушка помогает. Реальные истории в записочках

Евдокия дала нам адрес Матушки, и мы поехали на Сходню. Дело было ранней весной, наверное, в марте, снег был сильный. Доехали мы на электричке, а дальше идти пешком с километр до ее дома. Дошли мы, к нам выходит хозяин: «Вы к кому?» – «Да мы, – говорим, – к Матроне идем». – «А она, знаете, не принимает». – «Как же не принимает, мы столько времени шли…» – «А вы чьи?» – «Да мы, – говорим, – тоже оттуда, где она родилась». – «Ну-ну, идите, своих она вроде принимает».

Это были ее последние дни жизни – в мае она умерла.

Вошли мы, а послушница ее говорит: «Она вас принять не может». У них был земляной пол в прихожей, а в доме деревянный; мы с мамой упали на пол на колени и плакали, молились, очень плакали, что она нас не принимает, – значит, мы грешные.

Минут, может быть, двадцать стояли на коленях. А потом открывается из другой комнаты дверь и Матрона говорит: «Ну, пусть войдут, пусть, пусть войдут».

Мне было тогда двадцать два года, а маме – шестьдесят. Мы вошли. Я вошла с трепетом.

Вначале мама стала с ней разговаривать, а я рядом стояла. Мама сказала: «Я с мужем живу плохо». Матрона ей отвечает: «А кто виноват? Виновата ты. Потому что у нас Господь глава, а Господь в мужском образе, и мужчине мы, женщины, должны подчиняться, ты должна венец сохранить до конца жизни своей. Виновата ты, что плохо с ним живешь».

Маму отдали замуж не по любви… слова Матушки перевернули ее жизнь. После этих слов мама стала молиться. Потом у них с отцом жизнь наладилась.

В Загорске бабушка Матрона жила у тети Поли (тетя Поля – дяде Ване моего жены сестра). Я приезжала на выходные. У тети Поли жила еще тетка Настасья устьинская. Ей было сделано насмерть: под исход месяца Настасья начинала все говорить, говорить, то лежит в лежку, то пойдет плясать, песни петь – шутик играет. Отпляшется и лежит как мертвая. Бабушка Матрона отчитывала ее, облегчала ее страдания.

Она жила примерно в 1938 году, на Пятницкой улице у Павелецкого вокзала, у церкви. Трамвайная линия, и рядышком их домик. Мне было лет пятнадцать (сейчас шестьдесят четыре).

Матрона из Себина уехала еще молоденькая. Как она начала с восьми лет предсказывать, так ее и начали везде возить.

Блаженная Матрона уехала из Себина примерно в 1925 году, потому что братья ее, Михаил и Иван, относились к ней с пренебрежением, были против того, чтобы к ней ходил народ. Оба брата были коммунисты, а Матрюшенька со своей верой в Бога мешала им, да и боялись за свое положение и родителей.

Я жила в Москве недавно, один год, как приехала из деревни, и работала на очень тяжелой работе, в котельной Первой градской больницы, давала горячую воду в роддом. Грязь, пыль; страшно мне было. Закрывалась там ночью, и мама там со мной ночевала, ведь я была молодая, и по ночам стучались, я боялась. По ночам мы молились в этой котельной. Это до Матроны, еще до поездки к ней было. При встрече она стала со мной говорить: «Где ты работаешь? Ну-у! Тебя оттуда возьмут». А я там, в управлении больницы никого не знала и думаю: «Кто меня возьмет? Кому я нужна?»

Через две недели меня вызывает главный врач и говорит: «Ты девочка умная, грамотная, мы тебя возьмем работать завскладом». Я говорю: «Боюсь, я там не справлюсь». «Справишься. Если кто тебя будет обижать, придешь ко мне, и я тебе во всем помогу». Вот так я стала работать завскладом, а потом перешла в бухгалтерию.

Еще она мне сказала: «А ты что, задумала идти учиться? Иди, иди, сейчас время такое, учиться надо». А задумала я учиться на медсестру. Но война кончилась недавно, и у меня еще оставался страх, вдруг возьмут на войну, и поэтому я боялась идти учиться. Но когда она меня благословила, я стала учиться. Потом она мне еще сказала: «Судьба твоя далеко, эти женихи не твои, которые за тобой ходят, – гони их от себя, твоя судьба далеко».

Мне было тогда двадцать два года, а замуж я вышла в двадцать девять лет. Правильно она сказала. Еще она сказала: «Потом ты будешь жить хорошо-хорошо, счет деньгам в кошельке не будешь знать». Вот и сейчас не знаю, сколько у меня там денег. Другие считают, пересчитывают, а я никогда не знаю. Сегодня денег у меня нет, допустим, завтра обязательно появятся откуда-нибудь.

Приехал мой брат из Москвы к матери. И повели мы с ним корову продавать в Москву. Мы прошли километров тридцать, когда обнаружили, что брат обронил где-то документы: и свои, и мои, и на корову – все растерял. Он говорит: «Я сейчас застрелюсь. Куда мне деваться? А я назвала брата старшего дураком. «А как же мы теперь пойдем?» – «Будем Матрону просить, она нам поможет, с нами пойдет».

Вот это Матрюша! Давала нам путь и давала нам дом, где ночевать. До Москвы шли десять дней. И вот как ночевали: Матрона покажет, где дом, мы стучимся – и нас принимают. Мысленно показывала, конечно. Я брата спрашиваю: «Где ночевать-то будем?» Он говорит: «Вон дом за огородами, с голубой крышей». Туда пошли, постучали, хозяева нас пустили и ночлег дали. А когда патрули приходили, то они отвечали: «Чужих у нас нет, только брат с сестрой приехали». А у нас документов-то не было! А они нас не спрашивали, принимали как родных. И так всю дорогу было.