Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Однако самым грозным антагонистом султана оставался Ибн-Хафсун, который за последние два года добился больших преимуществ. Абдуллах – это правда – весной 889 года выступил против Бобастро. По пути он захватил несколько деревушек и сжег какое-то количество полей. Однако эта военная прогулка длительностью сорок дней не имела практических результатов, и султан едва успел вернуться в Кордову, когда Ибн-Хафсун захватил Эстепу и Оссуну, а жители Эсихи поспешили признать его сувереном и попросили занять город. «Эсиха – притон зла, – говорили кордовцы, – покинутый добродетельными людьми; там живут только грешники».

Обеспокоенный быстрым прогрессом своего противника, Абдуллах снова выступил против него, собрав все войска, какие только смог. Но в это время Ибн-Хафсун, вполне удовлетворенный положением дел, решил выиграть время и предложил султану мир при условии, что тот признает его правителем всех провинций, которые он покорил. Довольный тем, что так дешево отделался, Абдуллах согласился.

Но только Ибн-Хафсун трактовал мир так, как было выгодно ему. Прошло совсем немного времени, прежде чем он напал на борно-бербера Абу Харба, одного из самых преданных сторонников султана, обитавшего в крепости Альхесираса. После того как Абу Харб был убит, его солдаты сдали крепости ренегату.

Поэтому султан недолго радовался мирным намерениям, провозглашенным Ибн-Хафсуном. С другой стороны, наиболее нетерпеливые сторонники последнего жаловались на слабость и бездействие своего лидера. Такая политика была для них неприемлема, поскольку добыча, захваченная в набегах, являлась для них единственным средством к существованию. Один из них, Ибн-Мастана, предпочел, чтобы не оставаться в бездействии, присоединиться к соседям-арабам. Те закрепились в Кала-Яхсиб (Алькала-ла-Реаль), откуда совершали набеги на мирное сельское население. Измученные жители обратились за помощью к султану. Поставленный в неловкое положение – с одной стороны, он не мог бросить на произвол судьбы своих подданных, но с другой, у него не было солдат, – султан решил написать Ибн-Хафсуну. Он потребовал организовать совместную экспедицию против Ибн-Мастаны и его арабских союзников. Ибн-Хафсун, у которого были свои аналогичные планы – он не одобрял союза Ибн-Мастаны с врагами своей расы, – согласился на требование султана с большей готовностью, чем можно было ожидать. Но после того как было организовано общее войско под командованием Ибрагима ибн Хамира, Ибн-Хафсун втайне послал Ибн-Мастане письмо, в котором упрекал его за союз с арабами. «Тем не менее, – продолжил он, – я рассчитываю на тебя, как на верного защитника национального дела. Пока у тебя нет выбора, кроме как продолжать сражаться. Но ничего не бойся. Эта армия не причинит тебе вреда». Ибн-Хафсун никоим образом не преувеличивал свое влияние на армию. Он обращался с солдатами султана по своему усмотрению: по любому поводу помещал их под арест, отбирал коней и передавал своим людям, а когда Ибрагим ибн Хамир – человек Омейядов – возражал, у него всегда было наготове правдоподобное объяснение. Поэтому марш по вражеской территории оказался не более чем прогулкой, как и было обещано Ибн-Мастане, однако Ибн-Хафсун воспользовался благоприятной возможностью, чтобы попутно прийти к пониманию с испанцами и оказать помощь жителям Эльвиры. Как мы видели, ему не сопутствовал обычный успех в последней экспедиции, но он вовсе не был обескуражен столь незначительным обстоятельством. Он приобрел полезных союзников и, вероятнее всего, понял, что его приверженцы устали от политики уклончивости и проволочек. Поэтому Ибн-Хафсун принял решение сбросить маску. Он бросил Ибрагима ибн Хамира и многих офицеров в тюрьму и объявил войну султану.