Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Ибн-Аби Амир не удовлетворился этой победой, пусть даже решающей. Он пожелал наказать леонцев за помощь его противнику, одновременно доказав своим согражданам, что, создавая превосходную армию, он руководствовался и патриотическими чувствами, и личными интересами.

Не откладывая дело в долгий ящик, он вторгся в королевство Леон. Его авангард под командованием принца крови по имени Абдуллах, лучше известный по прозвищу Жестокое Сердце, в июле 981 года захватил и разорил Замору. Да, мусульмане не сумели взять крепость, но они прошлись огнем и мечом по окрестностям. Четыре тысячи христиан были убиты, столько же были взяты в плен. В одном регионе тысяча деревень, населенных, имевших монастыри и церкви, были уничтожены. Рамиро III, которому тогда еще не было двадцати лет, быстро вступил в союз с Гарсией Фернандесом, графом Кастилии, и королем Наварры. Три принца выступили против Ибн-Аби Амира и дали ему бой при Руэде, что к юго-западу от Симанкаса. Они потерпели поражение, и важная крепость Симанкас оказалась в руках мусульман. Пленных взяли мало. Солдат и горожан убивали. Хотя сезон уже близился к концу, Ибн-Аби Амир выступил против города Леона. Рамиро вышел вперед, чтобы сдержать его продвижение. Казалось, фортуна улыбнулась дерзости короля. Он отбросил противника и заставил его вернуться в лагерь. Там Ибн-Аби Амир расположился на возвышенности, откуда мог наблюдать за ходом сражения и осуществлять командование. Видя, что его войска отступают, он задрожал от ярости, вскочил с трона, сорвал свой золотой шлем и припал к земле. Его люди отлично знали, что означает эта поза. Так их командир выражал свое недовольство их поведением на поле боя. Вид непокрытой головы всесильного хаджиба произвел магическое действие. Устыдившись, солдаты с новыми силами бросились на врага и обратили его в бегство. Они преследовали леонцев до городских ворот, и, безусловно, смогли бы захватить город, если бы их не остановил внезапно начавшийся снег с градом.

Зима вынудила Ибн-Аби Амира вернуться в Кордову, где он официально принял прозвище – до этого такая практика относилась только к халифам, – и это прозвище было Альманзор – Al-mansur billah – Победоносный милостью Божией. Он также настоял на получении всех почестей, на которые ранее имели право только королевские особы. Даже визири и принцы крови теперь должны были целовать ему руку. Желание людей оказаться у него в милости было так велико, что целовали руки даже его детей в колыбелях.

Альманзор стал всесильным. Создавалось впечатление, что у него нет и не может быть соперников. Однако у великого хаджиба было другое мнение. Он был уверен, что есть человек, который, если в данный момент и не опасен, может стать для него чрезвычайно опасным. Это Джафар, принц Заба.

Джафар оказал ему большую помощь в борьбе с Галибом. Он был родовит, завоевал славу на полях сражений и вызывал жгучую ревность и у хаджиба, и у знати. И Альманзор решился на деяние, которое оставило несмываемое пятно на его репутации. Дав тайные инструкции двум тоджибитам, Абу-л Ахвас Ману и Абд-ер-Рахману ибн Мотаррифу, он пригласил Джафара на пиршество. Приглашение было принято. Пиршество оказалось роскошным. Гость уже изрядно выпил, когда виночерпий принес хаджибу наполненный до краев кубок.

– Отнеси его тому, – сказал хаджиб, – кого я больше всех ценю.

Виночерпий растерялся, понятия не имея, кого из собравшихся высокородных гостей хаджиб ценил выше других.

– Будь ты проклят! – вскричал Альманзор. – Отнеси его визирю Джафару!

Польщенный таким знаком внимания, Джафар встал, взял кубок и залпом осушил его. После этого он пошел танцевать. Его веселость оказалась заразительной, и очень скоро другие гости тоже ударились в пляс. Веселье продолжалось до глубокой ночи, и, когда пиршество наконец закончилось, Джафар был сильно пьян. Когда он шел домой в сопровождении только двух пажей, на него внезапно напали солдаты двух тоджибитов, о которых мы упоминали выше, и убили. Это случилось 22 января 983 года.

Голова и правая рука Джафара были втайне переданы Альманзору, который делал вид, что ничего не знает о зачинщиках убийства, и выражал глубочайшую печаль.

Глава 10 Альманзор (Продолжение)