Мавританская ведьма (СИ)

  Стефани. Ваш звонок. Ее слова: Осталось всего три дня. Что, черт возьми, они имели в виду? Всего три дня до того момента, когда! Ее глаза автоматически искали календарь, который висел на стене рядом с дверью. Сегодня было второе июня - нет, третье, потому что было уже за полночь - а шестое за три дня? А также? Что все это значило ?! Что было шестого июня? Полнолуние?

  Она вскочила, снова упала на колени и порезала левую руку об один из осколков стекла с острыми краями, покрывавших ковер. Издав тихие, бессмысленные крики, она споткнулась к двери, отскочила назад, как пойманное в панике животное - и наконец снова нашла себя.

  Она была в безопасности. Пока она не выходила из этой комнаты, не выходила из дома (нет - не выходила в коридор, потому что там что-то было, она не знала что, но это как-то связано с дверь и с Питером, такая бессмысленная эта связь, пока она не выходила из комнаты, она была в безопасности. Три дня...

  До трех дней?

  Она перестала тяжело дышать, провела обеими руками по лицу и почувствовала на своей коже теплую липкую кровь. Когда она подняла руки вверх и посмотрела на свои руки, она увидела кровоточащую рану на левой руке. Она стиснула зубы, огляделась в поисках чего-нибудь для перевязки и, наконец, подошла к бару, чтобы вынуть одну из бумажных салфеток, прежде чем она полностью испортила ковер. Она молилась, чтобы Стефан спустился. В то же время она этого боялась. Боялся вопросов, которые он задаст. Или , может быть , как раз , прежде чем он не спросил и не вопросы - она осталась такой же.

  Боль в ее руке превратилась в сердитую пульсацию, когда она неуклюже начала промывать рану. Оно было не очень глубоким, но сильно кровоточило и сильно болело; возможно, он воспламенится.

  Поскольку у нее не было ничего другого, она неловко откупорила бутылку виски, вылила немного темно-коричневой жидкости с резким запахом на руку и резко вдохнула воздух сквозь зубы, когда боль внезапно переросла в сияние. Она понятия не имела, помогает ли алкоголь воспалительным микробам, но, вероятно, это было лучше, чем ничего. Перед тем, как поставить бутылку на место, она сама сделала еще один глоток, в результате чего у нее случился ужасный приступ кашля, а затем ее чуть не вырвало, прежде чем она сумела подавить рот крепким напитком. Черт возьми - это, видимо, тоже помогало только в фильмах!

  Но, по крайней мере, она была немного тише, когда поставила бутылку на место и обернулась. Ее сердце все еще колотилось, а мысли за лбом кувыркались, но комната была успокаивающе нормальной, если не считать сломанного стола и совершенно грязного ковра ...

  Снаружи во дворе Кэрри все еще лаяла, но теперь это был просто нормальный лай, а не истерический визг, который в значительной степени был причиной того, что она чуть не потеряла сознание. И пока она слушала, он стал тише и, наконец, полностью затих, как будто то, что лаяла собака, теперь исчезло. Атака провалилась, противник отозвал свои войска ... это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

  Она посмотрела на часы. Она чувствовала, что на это потребовались часы, но настенные часы упорно настаивали, что с момента этого резкого разговора прошло меньше пяти минут, и ей пришлось верить этому или нет. Пять минут - это означало пятьдесят пять минут колдовского часа, пятьдесят пять возрастов, которые принадлежали банши и болотной ведьме ... и которые она была заперта в этой комнате. Пятьдесят пять минут и три дня до ...

  Черт возьми !

  Ей нужно было связаться со Стефани. Истерична она или нет, но она должна была понять, что имеет в виду, хотя бы для того, чтобы убедить себя, что у малышки действительно была правильная челка, как она подозревала.

  Она подняла трубку и уже набрала код города Гамбурга на клавиатуре, прежде чем ей пришло в голову, что она даже не знает номер Стефани - ни ее, ни ее фамилию. Разочаровавшись, она снова бросила трубку, села , дрожа на диване и пыталась убедить себя , что она делает что - то довольно глупое.

  Но это не помогло - ей просто нужно было знать, что Стефани собиралась сказать, прежде чем их прервали. И она уже умела.

  Умышленно медленными, неторопливыми движениями она откинулась назад, положила телефон на колени и набрала номер Габи. Было уже за полночь, но они, вероятно, все равно не спали. Она не могла припомнить, чтобы Райнер и Габи ложились спать раньше двух часов ночи. А если да - ну, вот что случилось, когда вы завели сумасшедших друзей. Она найдет какое-нибудь устаревшее объяснение, что Габи спустилась и поставила на трубку Стефани.

  И потом? - прошептал тонкий сердитый голос у нее за лбом. Что вы собираетесь делать, если она ответит как обычно, немного сонно и спросит, какого черта вы звоните ей посреди ночи? Что, если она ничего не помнит, потому что не звонила?

  Она прогнала эту мысль, набрала две последние цифры и дождалась гудка.

  Не получилось.

  Прошла целая минута, прежде чем она сообразила, что не слышит ни гудка, ни тют-тут сигнала «занято», и вообще ничего.

  Линия была мертва.