Мажарин

— Мажарин, я тебя люблю, — прошептала, а он прижался губами к ее виску и промолчал. — А мне? — спросила, не дождавшись ответных нежностей.

— Что?

— Мне сказать.

— Тебе не буду. Вот такой я эгоист, хочу признание слышать чаще, чем говорить.

Марина улыбнулась и произнесла еще тише:

— Мажарин, я тебя люблю…

Говорят, от прошлого нельзя убежать. Врут. Они убежали. Унеслись на скоростном поезде в свою манящую даль. Вырвались. Из того страшного дня, из той жизни. Они перепрыгнули свою бездну…

Через несколько часов прибыли в Санкт-Петербург. Город встретил их дождем, свинцовым небом и резким ветром. На перроне Московского вокзала ждал Евгений Семенович, большой мужчина с круглым лицом и добродушными глазами. Он не был Мажарину кровным родственником, но относился Сергей к нему как к родному. Мужчины обнялись, поздоровались, Сергей представил Марину, и все вместе они спешно направились на парковку. Сначала шли быстрым шагом, потом пустились бегом, перескакивая через лужи на асфальте и пытаясь неловко укрыться в легких куртках от холодных колючих капель.

Марина взяла Сергея под руку, стараясь не отставать. Ветер бил в ребра, а в груди почему-то ширилось чувство необъяснимой радости, и охватывало ощущение, что, стоит легонько подпрыгнуть, и она взлетит в небо.

— Погодка, правда, подкачала, — сетовал Евгений Семенович, извиняясь за все: и за солнце, которое спряталась в тучах, и за эти тучи, обдававшие гостей холодной моросью.

— Нормальная погодка, питерская. Я бы удивился, если бы приехал, а у вас солнечно.

— Не скажи, солнце у нас бывает. Или в Москве дождей нет? — посмеялся дядюшка.

— В Москве дождей хватает.

В Москве дождей хватало. Но в Питере солнце светило по-особенному. Ярче и теплее оно всегда светило, будто откупаясь за мрачные серые дни.

Мажарин любил Санкт-Петербург и чувствовал с ним какое-то внутреннее родство, наверное, потому что сам корнями из этого города. Прощал он ему слезы дождей, угрюмость неба, враждебность ветров, скупость солнца и неразговорчивость утренних туманов.

Питер как дальний родственник — в любую погоду приветливый.

Москва доводит истериками происшествий и упрямством пробок. Она парадная и яркая в праздники, но хмурая в будни. Усталая, со вздутыми венами щербатых дорог на окраине, и энергичная, с богатым внутренним миром, в центре. Легко любить на расстоянии, видя только торжественные контуры внушительных зданий, а не захолустья с разбитыми фонарями.

Легко любить, идеализируя и не касаясь изъянов.

Москва как женщина, с которой живешь.

Мажарин любил Москву…

Пока добрались до загородного поселка, совсем стемнело. Кажется, небо опустилось на город и уперлось в крыши домов. Все вокруг потеряло цвет и стало непроглядным — сизо-серым.

— Бегите в дом, я машину в гараж поставлю, — предупредил Евгений Семенович.

Сергей схватил сумку с вещами с заднего сиденья, и они с Мариной пошли в дом. Побежали. В просвете быстро открывшейся двери уже показалась Людмила Захаровна, полноватая женщина с короткой модной стрижкой.

— Скорей-скорей, — махала она рукой и добродушно улыбалась. Звала, подгоняла, желая поскорее укрыть долгожданных гостей в тепле своего дома.

— Замерзли? Привет! Господи, я так рада! Хорошо, что позвонили, хорошо, что приехали!

Серёжка, как я по тебе соскучилась! Мариночка… — говорила быстро, обо всем сразу, словно боялась что-то забыть и недосказать.

Мажарин, довольно улыбаясь, пока отделывался короткими фразами, позволяя тетке выговорить всю свою радость. Тетя Люда обняла его и Марину, обоих сразу, теплыми ласковыми руками.

В просторную прихожую прибежали дети, сразу переключив на себя внимание Маринки и Серёжки. Двое мальчишек. Один ростом побольше, другой поменьше, но оба светловолосые, светлоглазые и удивительно похожие друг на друга. Лёшкины сыновья.

Старший мальчик без стеснения бросился к Сергею на шею, младший смущенно застыл на месте.

— Привет, как тебя зовут? — спросила Марина у второго и присела перед ним на корточки.

— Тимоша. Тимофей.

— Ты покажешь мне свои игрушки?

— Конечно, — улыбнулся Тимоша и сразу взял ее за руку, готовый увести в свои владения.

Марина не знала, как нужно общаться с детьми, в ее круге общения не было маленьких детей, не сталкивалась она с ними, и внутреннего стеснения в ней было не меньше, чем в скромном пятилетнем мальчонке.

— Сегодня подарки маленькие, большие подарки будут завтра, — пообещал Мажарин, подхватывая на руки малого.

Тот весело засмеялся и расслабился. Как быстро меняется у детей настроение. Одно слово, особенно если это слово про подарки, — и вот уже звенит смех, и неловкости как не бывало.

Дети так быстро растут, вкусы меняются и потребности. Хотелось угодить и угадать, а Марина и Сергей, придя в огромный супермаркет с товарами для детей, попросту растерялись между стеллажей, уставленных всякой всячиной.