Мазохизм смерти и мазохизм жизни

Смысл этого текста состоит в том, что проекция не способна решить проблему целиком, что ее одной недостаточно и что защита от влечения к смерти не относится лишь к объекту. Влечение к смерти нападает в первую очередь не на объект, а на субъект. Необходимо, следовательно, специфическое средство защиты, каковой, говорит Фрейд, является первоначальное сплетение влечений. Или же первоначальный эрогенный мазохизм, который имеет своей характеристикой свойство быть защитой субъекта посредством субъекта, внутри субъекта, без опосредования внешнего объекта и объекта. Эта защита является отношением субъект – субъект, субъекта самим с собой, отношением, которое не опосредовано объектом. Это есть характеристика и сама суть мазохизма – сформировать такой тип отношения, и, наоборот, один лишь мазохизм дает субъекту возможность напрямую переживать себя самого без посредников. Фрейд говорит следующее о первоначальном эрогенном мазохизме: «…мазохизм ‹…› всегда хранит для объекта собственную сущность индивидуума» (ibid., p. 292; курсив мой. – Б. Р.). Так как первичный эрогенный мазохизм является сутью всех форм мазохизма, то эту характеристику находят каждый раз, но в различных и менее явных формах. Таким образом, в самой развитой и самой скрытой его форме при моральном мазохизме моральный мазохизм нарушает запрет Сверх-Я не с целью получения либидинозного удовольствие, а с целью вызвать собственную вину, эротизировать ее и наслаждаться этим мазохистически (Rosenberg, 1982a, p. 73–110). Это наслаждение, которое субъект получает от своих собственных чувств (вины), то есть от самого себя. Впрочем, известно то малое значение, которое придает мазохист (при других формах мазохизма, прежде всего при вторичном эрогенном мазохизме) личности, которая его садирует, использует его (манипулирует) как им угодно: его настоящей целью является получение наслаждения от собственного страдания. Даже садизм, который считается, согласно новому видению «Экономической проблемы мазохизма», проецированным мазохизмом, имеет своей целью (вспомним еще раз) дать садисту возможность наслаждаться посредством идентификации с садируемым объектом своей собственной жестокостью-страданием, то есть самим собой.

Человеческое существо может узнавать себя лишь посредством объекта и через проекцию (зеркало объекта) (см.: Rosenberg, 1981, p. 34), и оно может ощутить себя самого, узнать себя в качестве субъекта лишь благодаря мазохистическим переживаниям. Младенец в состоянии инфантильной тревоги ощущает себя в качестве страдающего субъекта, чувствует себя благодаря своим неудовлетворенным желаниям, благодаря тому, что отсутствует. В последующем развитии встреча субъекта с самим собой уже не будет происходить исключительно через страдание и через ее мазохистическое значение; мазохистическое значение отношения себя с собой переходит на задний план, однако оно от этого не становится менее скрытым. Оно может быть достаточно легко обнаружено в клинике: когда я сказал пациентке с деперсонализацией, которая жаловалась на тревогу (аутентичную), что она обнаруживает себя в этой тревоге, она сразу же поняла смысл сказанного и моя интервенция облегчила ее состояние, потому, что она обнаружила себя как субъект. Последний вопрос – ассоциация: не находим ли мы в декартовском сомнении, в сомнениях человека, захваченного четкой и ясной очевидностью, мазохистическое значение в предположении злой судьбы (среди других поводов для сомнений), которая может привести к ошибке даже в явных и однозначных ситуациях. Известно, что Декарт находит вновь благодаря своему сомнению (страданию в сомнениях) себя самого.