Меч Баа Ци (СИ)

— Понял, что в стороне не отсидеться, — ядовито прокомментировал вылазку Страшилы Трисмегас. Он потряс уже уходящую в аут от выпитого вина Катю. — Ты уже готова?

— К чему? — подняла на него осоловелые глаза Катя.

С неба прямо на них падал, проворачиваясь в полете, черный крылатый паук размером с корову. В одном из четырех кожистых крыл торчала стрела. Едва коснувшись земли, тварь повернула голову в сторону Трисмегаса, угадав в нем главного противника и выплюнула ему прямо в лицо сгусток отвратной белесой субстанции. Только отменная реакция уберегла его от гибели, командующий увернулся. Но снаряд рванул в воздухе, оглушив Верховного. Он брякнулся на задницу, тряся головой и силясь собрать воедино раздвоившееся изображение в глазах.

Катя испуганно завизжала, алкоголь в ее крови словно испарился от накатившего страха. Паук-переросток развернулся к ней, явно планируя и с летающей разведчицей разделаться в пару счетов. С глухим рыком с места сорвался Бальтазар, прыгнул, вцепился в массивную голову паука, покатился с ним по земле, сшибая столик, подминая чаши. Катя хватилась было за свою сабельку, что все это время беспечно покоилась в ножнах, приткнутая у столика, чтобы не мешала. Трисмегас успел раньше, пусть отчетливо хромая, но сделав пару широких шагов, он быстро оказался рядом с крутящимися в яростной борьбе существами и с хаканьем обрушил меч прямо в нервный центр паука. Бальтазар, выполз из-под тела поверженного врага, скуля и виновато заглядывая в глаза хозяйке. Его бок был полностью срезан острым когтем твари, вплоть до ребер, сквозь которые виднелось бьющееся сердце. Катя обняла своего защитника, поглаживая по мордочке и утешая. Бальтазар закрыл глаза, глубоко вздохнул, дернулся и умер. Скорее всего, паук сумел не только нанести псу рану, но и впрыснуть в нее яд.

— Басик, Басик, ну пожалуйста, я столько тебя искала, ну пожалуйста! — говорила Катя псу. Трисмегас уже хотел схватить ее за шкирку, оторвать от тела питомца и напомнить, что вокруг вообще-то кипит настоящая битва. Что в небе летают на низком бреющем хищные стрекозы, что утопающий в крови строй копейщиков уже потеснен, рыцари бьются без замен, поскольку менять некем, то есть, их хватит еще на несколько минут интенсивного боя и затем неминуемо произойдет крах фронта, битва распадется на отдельные фрагменты, войска потеряют управление, а далее…

Катя выпрямилась, взяла руки Трисмегаса и сама притянула его ладони к своим вискам.

— Я готова. Приступим.

— Приступим, — вторил ей Трисмегас.

Страшила разрубил надвое бросившуюся к нему гигантскую стрекозу, огляделся. Шестовики посылали стрелы нескончаемым потоком, однако и силы тварей Ночи безумия как будто были неиссякаемыми, места убитых занимали все новые и новые, зачастую столь затейливые, что даже сечь жаль, их бы засушить да в кунсткамеру. Вот только одна беда, не хотели, собаки серые, добровольно становиться экспонатами.

Орден отбивался из последних сил, изначально прямая линия трех каре копьеносцев теперь изгибалась под натиском атакующих существ. Бились обе стороны отчаянно, без жалости и страха. Судя по диспозиции, прорыв войска Золотого знамени был всего лишь делом времени, что сразу и определил наметанный глаз военачальника Хвои. Затем внимание князя привлек вращающийся сиреневый столб света, что начал свое движение от ставки Трисмегаса. Из раскрученного светового столба вверх взлетали какие-то странные существа, оглашая округу улюлюканьем. Едва поднявшись, создания мгновенно брали на прицел монстров Ночи безумия и устремлялись к ним, с ходу тараня, сбивая с ног, разрывая на куски.

— Что это за хрень вообще? — прищурился Мараш, останавливая своего коня рядом с конем князя. Тот сам точно понять не мог.

— Ясно одно, — проворчал Страшила. — Тот, кто эту хрень создает, либо пьян в дупель, либо с еще более завороченными мозгами, чем те, кто тварей Ночи безумия ваял. Погоди… вон тот, теленок-крокодил на спиральке, он что… он ракотигра задницей, что ли, жрет? А почему вон та гигантская кишка сама собой по полю летает? А вот там что, лилово-пятнистый мужской член размером с лошадь шипастыми яйцами стрекоз прямо на лету щелкает? Откуда у него клюв растет, просвятите меня, граждане зоологи? Сссука… Этого Трисмегаса в психушку пора за такие фокусы упекать!

Мараш всмотрелся в развернувшуюся картину побоища, позеленел и попросил дозволения отлучиться на некоторое время:

— Не сочти на бесчестие… но что-то затошнило при виде сих убогих обликом зверушек, невмоготу желудку стало на подобное смотреть, муторно…

— Давай, — позволил Страшила, понимая, что новые создания решительно поменяли расклад на поле боя, потому Мараш в ближайшее время ему особо не потребен. — Как бы с таких картинок прямо с седла не блевануть, но коня марать не охота.