Меч и ятаган

Закончилось все на земле жарким сплетением губ и рук и ласковыми словами на шести языках.

После она уснула, а когда проснулась, то увидела, что он сидит и смотрит на море. Она обвила его рукой, прижалась к нему, подняла голову и вдруг заметила в его глазах боль и слезы.

– Что случилось?

– Я презираю себя. Чувствую, что падаю в преисподнюю, и не могу остановиться.

– Ох, любимый, – сказала она, проведя пальцами по его щеке. – Я не хотела, чтобы так вышло. Мне так жаль…

– Нет. – Он взял ее руку в свою и поцеловал. – Я опасаюсь за свою душу, но вместе с тем я счастлив. Отчаянно счастлив! Я слаб характером и безумно, бесконечно влюблен в тебя. Я опорочил имя моей семьи. И я должен выйти из ордена или уйти от тебя. Я не могу выйти из ордена, поскольку дал обет, и не могу расстаться с тобой, потому что… не могу.

Мария боялась что-либо произнести. Она положила голову Кристиану на плечо, и они долго сидели молча и слушали прибой.

Утром они услышали, как кто-то крадется, прячась за скалы. Слишком поздно искать укрытие. На поляне показался доктор Каллус, с лопатой на одном плече и сумкой с мелкими инструментами на другом.

Заметив их, он аж подпрыгнул от удивления. Потом внимательно посмотрел на них, увидел их горящие глаза, увидел покрывало и еду и мгновенно все понял.

– Боже мой, Кристиан! – воскликнул он. – Я надеялся обнаружить здесь кости карфагенян, но никак не твои. На камнях ведь страшно неудобно. Я буду три ночи на Гоцо, можете воспользоваться моим домом. Там, по крайней мере, есть нормальная кровать и песчаные блохи не донимают.

Мария была совершенно раздавлена тем, что их обнаружили, но доктор Каллус весело рассмеялся и, казалось, был искренне рад за них. Постепенно ее смущение ушло. Они выпили вместе по бокалу розолина и чудесно проговорили целый час, пока Каллус не начал замечать страстные взгляды, которыми обменивались Кристиан с Марией.

– Ладно, заболтался я с вами, – сказал он, осушая бокал. – Пора отправляться в путь за сокровищем, пока меня кто-нибудь не опередил.

В тот вечер Кристиан не явился ни к обязательному ужину в оберже, ни на ночное собрание. Он уже предупреждал Жозефа Каллуса, что использует его в качестве алиби, а теперь попросил и Бертрана солгать за него, рассказав другу обо всем.

– Тебе следует быть осторожнее, – сказал Бертран.

– Почему? На всей Мальте не найдется лжеца лучше тебя.

Кристиан попытался придать себе непринужденный вид. А что, если у Бертрана будут неприятности? Неужели он, Кристиан, готов пожертвовать даже друзьями, чтобы нарушить свой обет?

– Ты прекрасно знаешь, что я готов соврать ради тебя, но сейчас совсем не время испытывать терпение великого магистра.

– А разве такое время вообще бывает?

– Ты прав, но даже я пока отказался от подобных удовольствий. Подожди полгода или год. Думаю, станет легче.

– Не могу, Бертран.

– Ну что ж, ладно. Скажу пилье, что ты на сносях.

Домик у Жозефа Каллуса был небольшой, но уютный. Столы и полки заставлены его находками: наконечниками стрел, горшками, черепками, фрагментами и кусочками из ржавой латуни и меди. Мария осторожно осматривала все эти вещицы, дотрагиваясь до старинных поверхностей. Она посидела на всех стульях, провела рукой по полированной деревянной поверхности стола. Долго рассматривала кровать, с опаской потыкала ее.

– Что такое? – спросил Кристиан, входя в комнату с бутылкой бренди. – Там что-то есть?

– Просто… – Она колебалась. – Я никогда не спала в настоящей кровати. Всегда спала на соломе. Даже не знала, что бывает так мягко. – Она неуверенно взглянула на Кристиана, тут же пожалев о своих словах, как будто внезапно осознав свое низкое происхождение. – Для благородного человека я совсем простушка. У меня нет красивой одежды и украшений. Как ты, должно быть, мечтаешь о состоятельной, образованной и знатной женщине. – (Слова вырывались сами собой.) – Как тебе, наверное, не хватает женщины в обуви!

Кристиан поставил бутылку, притянул Марию к себе и нежно поцеловал.

– Благородный человек думает лишь о том, как прекрасна его дама, – прошептал он. – Если бы сейчас на тебе была обувь и красивая одежда, мне все равно пришлось бы сорвать ее с тебя! – Он прижал ее к себе еще крепче. – Благородный человек мечтает проводить каждую ночь со своей дамой – не важно, на соломе, на камнях или на шелковых простынях. Так давай же не будем терять времени даром, – добавил он, многозначительно поглядывая на кровать.

Позже она проснулась от легкого сна, прислушалась к его дыханию. Приподнялась на локте, взглянула на Кристиана, чувствуя, как сердце переполняет любовь. Поиграла волосками на его груди, снова вспомнила о своих босых ногах. Что бы он ни говорил, труднее всего ей было любить его, зная, что он никогда не выбрал бы ее в спутницы жизни, даже если бы не давал никаких обетов.

Его обеты. Мария знала, как хрупки мгновения, которые они проводили вместе. Она поцеловала его щеку, ухо, потом соски. Он улыбнулся и лениво потянулся. Она продолжила целовать его все ниже, пока от его лени не осталось и следа. Они вновь предались любовным утехам.