Меч и ятаган

Этажом выше Сальваго занимался другим делом. До сих пор он не собирался ничего делать с Марией. Своего решения он не изменил. Он не доверял себе, боялся оставаться с ней наедине, если ее доставят к нему во дворец. Предпочитал сохранять дистанцию. Однако к нему явилась сестра и рассказала немыслимую историю. Она сказала, что к ней обратился ее конюх, который кое-что узнал от своего друга в Биргу. Некая женщина по имени Мария Борг была замечена в лютеранских высказываниях. Конюх был глубоко возмущен и не знал, что ему делать.

Услышав имя Марии, Сальваго попытался скрыть удивление. Он ни на мгновение не поверил в историю сестры. Что за коварные интриги она плетет? Как бы ему хотелось знать, в чем дело. При чем тут Мария и почему Анжела? Разумеется, он слышал о драке Антонио с де Врисом, но какая может быть связь? Он припомнил, что видел Марию с де Врисом в тот день, когда покинул лазарет. Но ведь речь шла только о Якобусе Павино. Или не только? Возможно, Антонио спал с Марией Борг. Перебрав в уме все возможные варианты, он зашел в тупик. Его удручало, что он не мог видеть Анжелу насквозь, как видел других людей. Единственное, в чем он был совершенно уверен, так это в том, что сестра использует его в качестве инквизитора ради собственных целей.

– Прости меня, Анжела, но не могу не спросить: что за игру ты затеяла? – выслушав ее рассказ, поинтересовался он.

Застигнутая врасплох, она явно смутилась:

– Почему ты так думаешь? Никакая это не игра, братец. Просто она – воплощение зла и греха. И я решила, что мой христианский долг – рассказать тебе об этом.

Сальваго только кивнул, решив проигнорировать ее рассказ. Но потом – она провела дотошную работу – еще три человека обвинили Марию, передав записки с доносами через капитана делла верга, официально, хотя и анонимно. Доносы эти были на удивление подробными: время, место, конкретные слова.

Возможно, его сестра вспомнила, как он восхищался Марией? Разумеется, она знала, что Мария когда-то обвинила его в изнасиловании, но потом отказалась от обвинений. И после всего этого она думала, что он будет бездействовать? Как бы то ни было, Сальваго вынудили вызвать Марию во дворец епископа, однако проводить допросы при свидетелях он не был обязан. Он решил потомить Марию в подземелье, не приближаясь к ней. Через два дня он вызвал ее к себе в кабинет и отпустил охрану.

И вот она стояла перед ним, дерзко глядя ему прямо в глаза.

– Твоему убийце повезло оказаться под защитой ордена. Он останется там до самой смерти или же пока Государственный секретариат Ватикана не прикажет выдать его, а тогда он сразу же окажется в моих руках. Так что молись, чтобы он остался в лазарете. Кстати, для него было бы лучше умереть там от своих ран, я ему этого искренне желаю. И тебе желаю, если он тебе небезразличен.

– Он не мой убийца. И если стрелял действительно он, то мне очень жаль, что он промахнулся. Однако я в этом сильно сомневаюсь. Должно быть, у вас немало подозреваемых – людей, которым вы причинили зло, людей чести, мечтающих сделать такой выстрел.

Сальваго помолчал, а потом произнес:

– Я позвал тебя сюда, чтобы сказать: я оставлю тебя в покое, Мария, если ты оставишь в покое меня. Я вовсе не хочу причинить тебе боль.

– Еще бóльшую боль? Вы хотите сказать, что не желаете причинить мне еще бóльшую боль?

– Можешь играть словами сколько угодно. У меня нет ни малейшего желания причинить тебе боль.

– Я не могу дать ответного обещания.

– Я этого и не ждал. Я лишь хотел, чтобы ты знала: твоя безопасность, как и безопасность твоих друзей, разумеется, в твоих руках.

– Вижу, этого человека не меняет ни новая должность, ни парадный наряд.

– Я не желаю тебе зла, Мария Борг.

Она рассмеялась:

– Вот когда вы отречетесь от своих показаний перед епископом, как вы заставили сделать меня, тогда я поверю, что вы не желаете мне зла.

– С твоей стороны было бы благоразумнее не давить на меня, – сказал он, а потом позвал стражника. – Нет смысла удерживать ее. Можете отпустить.

Кристиан не встретился с ней ни в этот вечер, ни на следующий. Она ждала его у лазарета с растущим беспокойством. Кристиан так и не появился, и тогда Мария решилась спросить о нем у охраны, однако ответа не получила. Тогда она отправилась к доктору Каллусу, и тот сообщил ей последние новости.

Якобус Павино проводил долгие часы в саду лазарета, под апельсиновым деревом. Хотя в целом он чувствовал себя намного лучше, плечо еще совсем не двигалось из-за порванных грудных мышц. Он не мог пошевелить рукой, и каждый глубокий вдох отзывался болью. Однако больнее всего было осознавать, что сердце Сальваго продолжает биться.

Первым чувством, которое он испытал, узнав, что ему предоставили убежище, было облегчение. Но с каждым днем в голове все больше прояснялось, и сладость облегчения меркла на глазах.

Он подвел Марию. Никакое убежище не сможет исцелить эту рану. Остается только одно.

Несмотря на то что орден был готов взять его под свою защиту, Якобус не хотел прятаться. Это казалось ему недостойным.

Подобные мысли съедали его изнутри. Наконец он не мог больше терпеть.