Меч и ятаган

По вечерам Мария работала на разборке домов в Бормле, новой деревне близ стен Биргу. Многие из этих домов построили бригады ее отца, наспех возвели их в качестве укрытия для рабочих, пришедших поддержать орден. Теперь же существовала опасность, что этими домами воспользуются турки. Все стропила распилили, стараясь спасти каждую доску. Ослы изо всех сил тянули скрипящие веревки. Стены рушились, поднимая облака пыли. Целые легионы женщин и детей, рабов и солдат, лошадей и мулов переносили в Биргу каждый камень, каждую горсть земли, кто на спине, кто в корзинах. В стенах Биргу все это складывали в стратегических местах, чтобы позднее использовать для ремонта стен.

Едва завидев турецкий флот, рыцари помчались в Марсу, расположенную в низине, у самого узкого горлышка Великой гавани, где располагались основные колодцы и источники с пресной водой, питающие остров. Они отравили воду сильнодействующим ядом из мышьяка, льна, конопли и навоза. То же самое проделали и с другими источниками воды, находящимися за пределами обороняемой территории. Все поля стояли пустые, убранные раньше срока, чтобы ни одно зернышко, ни один овощ не достались туркам.

Несмотря на призывы великого магистра, далеко не все спрятались в укрытии. Что же касается обитателей Мекор-Хаким, они продолжали жить сельским трудом вдали от города и спать в прибрежных пещерах, надеясь, что нашествие турок окажется недолгим. Немногочисленным знатным семьям Мдины, не уехавшим на Сицилию, теперь оставалось только молиться, чтобы их слабо защищенный город в глубине острова не стал целью захватчиков. Закрыв ворота, они заперлись в своих громадных особняках, предоставив рыцарям пожинать смерть, посеянную их бесконечным высокомерием и самоуверенностью.

Заслоненный отрядом кавалерии с земли и четырьмя галерами ордена с моря, турецкий флот беспрепятственно обогнул южную оконечность Мальты и, пройдя вдоль западного побережья, бросил якорь на ночлег. На следующее утро турки вернулись в Марсашлокк, большой залив на юге острова. Оттуда было лишь несколько миль до того места, где они планировали разбить основной лагерь – в бухте Марса, около узкого горлышка Великой гавани. Там предполагалось перенести оружие и провизию на землю. Войска начали высадку на берег. Фенсу и Коул вместе лежали в овраге близ пещеры, находившейся в четверти мили от места высадки. Каждый с арбалетом в руке, едва осмеливаясь дышать, они смотрели, как корабли изрыгают людей и грузы в перевалочную зону. Горы мешков, ящиков и бурдюков для воды ждали погрузки на вьючных животных и на телеги для перевозки в главный лагерь турок. Слышался свист хлыстов и стоны рабов вперемежку с криками животных – это на причал затаскивали тяжелые орудия. И Фенсу, и Коул чувствовали, как под ними дрожит земля, и слышали мрачный скрип деревянных и железных колес. Это двинулась вглубь острова военная махина.

– Которые из них янычары? – взволнованно прошептал Коул, наблюдая за тем, как войска группируются в полки. – Я слышал, они самые жестокие.

– Не знаю, – ответил Фенсу. – Для меня все эти паскуды-безбожники на одно лицо.

Причал, где происходила разгрузка, пестрел всевозможными красками: яркие рубахи и атласные штаны, развевающиеся мантии и ослепительная, расшитая военная форма. В толпе виднелись тюрбаны и шляпы всех мыслимых и немыслимых фасонов и цветов: высокие коричневые конусы и пухлые белые «пирожки», красные фески и белые «луковицы», пышные золотистые шары и тесно прилегающие вязаные шапочки из хлопка и шелка, и над всем этим колыхающееся изобилие перьев цапли, золотых кисточек и широких боевых знамен.

Лошадей на кораблях было привезено немного, зато каких – не менее блистательных и великолепных, чем сами воины. Они гордо прогарцевали по сходням, и видно было, что после долгого заточения на кораблях им не терпится размяться, как и солдатам не терпится вступить в бой.

– Взгляни на то седло. – Фенсу указал на верховую лошадь, принадлежащую аге. – На нем столько драгоценных украшений, что хватило бы на десять лет безбедной жизни!

– Они направляются в нашу сторону! – встревоженно прошептал Коул, показывая пальцем.

С самой первой высадки многочисленные пешие и конные патрули прочесывали южную оконечность острова. Сейчас двадцать человек постепенно заполняли склон, ведущий к позиции Фенсу и Коула. Они несли тюки с провизией, мечи, луки и ружья. Возглавлял шествие высокий и мощный мужчина в шлеме, формой напоминающем купол мечети. На шее у него болталось ожерелье из кабаньих клыков. Одет он был в зеленую накидку поверх легкого нагрудного доспеха. За поясом поблескивал боевой топор. Руки его покоились на длинном ятагане, висящем через плечо. На лбу, прямо между задумчивых глаз, виднелось продетое сквозь кожу латунное перо.