Меч и перо

Кызыл-Арслан тоже не удержался от улыбки.

- Будущее зависит от событий наших дней.

- Государством нельзя руководить с помощью одной философии, хекмдар, возразил Низами. - Нельзя ждать, пока события наших дней изменят будущее государства. Хекмдары должны изменять и направлять ход событий. Чтение философских книг доставляет нам большое удовольствие, но книжная философия расходится с философией жизни, она неприменима к жизни народа. Очень многое из того, о чем только что говорил мне хекмдар, пойдет во вред народу, очень многое вовсе неосуществимо. Жизнь народа невозможно узнать со слов местных правителей. Хекмдар должен лично познакомиться с жизнью народа, ибо для тех, кто окружает его, невыгодно говорить ему правду о народе. Придворные обманывают хекмдаров, которые заперлись в дворцовых стенах. Когда голодный народ приходит к дворцу падишаха, чтобы выразить ему свой протест, лживые царедворцы говорят: "Слава Аллаху, в стране покой и процветание! Райят пришел благодарить элахазрета и пожелать ему долгой жизни".

Низами и Кызыл-Арслан долго беседовали о политике и положении в государстве.

Многое из того, что говорил хекмдар, поэту не понравилось.

Прощаясь, Низами преподнес Кызыл-Арслану дастан "Хосров и Ширин".

Сразу же по приезде в Хамадан Гатиба принялась плести сеть интриг, замышляя расправу со своими смертельными врагами. Прежде всего она вызвала из Хорезма своего старого друга и сообщника Захира Балхи.

Однажды вечером прохожие на площади перед дворцом покойного атабека Мухаммеда содрогнулись от душераздирающего вопля, донесшегося со стороны дворцовой веранды.

Когда Хюсамеддин, исполняющий обязанности назира [назир - управитель, министр] дворца и дворцовый кешикчи-баши Абюттар прибежали на веранду, они увидели такую картину: на полу в луже крови лежала любимая рабыня Гатибы Сафа-ханум: из спины ее торчал наконечник стрелы, пронзивший ее тело насквозь.

Через минуту рабыня скончалась. На веранду сбежались все обитатели дворца. Не было здесь лишь одной Гатибы.

Вдруг в дверях веранды появилась рабыня Рюбаба с искаженным от страха лицом.

- На помощь! На помощь! - закричала она.- Гатиба-хатун лишилась чувств!

Хюсамеддин поспешил к комнате Гатибы. У двери он столкнулся с дворцовым лекарем.

- Что с мелеке? - спросил он взволнованно.

- Успокойтесь! Опасности нет никакой, - ответил лекарь. - Мелеке сильно испугалась. Ведь вы знаете, Сафа-ханум была ее любимица, которую она не отпускала от себя ни на шаг. Не впускайте к мелеке никого. Причитания рабынь и служанок еще больше расстроят ее.

Лекарь удалился.

Через полчаса к Хюсамеддину прибежал запыхавшийся кешикчи-баши Абюттар.

- Убийца схвачен!-доложил он.

- Кто этот негодяй?-спросил Хюсамеддин, сжимая кулаки.

- Конюший, присматривающий за лошадьми иранских аскеров и дворцовой охраны.

- Допрасите убийцу. Негодяй! За что он убил безвинную девушку.

Абюттар, вернувшись на веранду, приказал привести злодея конюшего.

Когда его подвели к телу Сафы-ханум, Абюттар спросил:

- За что ты убил несчастную девушку? Что она сделала тебе?!

- Я не питал к ней никакого зла, я лишь выполнил приказание моего господина. Он велел мне пронзить стрелой всякого, кто бы ни появился на веранде.

- Так значит, это покушение на мелеке! - воскликнул в гневе Абюттар. Какая наглость! Поручить какому-то вонючему конюшему лишить жизни нашу прекраснейшую мелеке! Кому

теперь верить? Сегодня злодеи подняли руку на мелеке, завтра, осмелев, они захотят убить самого элахазрета. Хвала всевышнему, он сохранил жизнь нашей обожаемой мелеке! Как звать

тебя, мерзавец?

- Мансур. - Ты действительно служишь конюшим у иракских аскеров? - Да.

На веранду пришли Захир Балхи, визири Кызыл-Арслана и другие сановники.

- Какую награду ты получил от того, кто тебя подослал? - спросил Захир Балхи конюшего.

- Сто золотых.

Конюший Майсур, вынув из кармана мешочек с деньгами, швырнул его к ногам Абюттара.

- А если бы тебе не заплатили этих денег, ты совершил бы преступление? - спросил один из визирей Кызыл-Арслана.

- Да, совершил бы, ведь мне приказал мой ага!

- А кто твой ага?

- Мой ага - Фахреддин, сардар азербайджанского войска. - Давно ли ты знаешь Фахреддина?

- Давно. Я вырос в их доме.

Убийцу увели. На веранду вошли Гатиба и Хюсамеддин.

- По-моему, уважаемые джанабы, дело ясное, - сказал Хюсамеддин. - Раз убийца во всем сознался и выдал нам того, кто подбил его на преступление, мы имеем полное право вынести приговор.

Кто-то из визирей начал возражать:

- Раз злодей сознался, надо подождать, когда элахазрет Кызыл-Арслан вернется из похода. Пусть он сам выносит приговор, это дело падишаха, ведь конюший хотел убить мелеке, принадлежащую к роду Эльдегеза.

Гатиба, Хюсамеддин и Захир Балхи запротестовали. Гатиба воскликнула:

- Злодей должен быть казнен до того, как тело моей любимой Сафы-ханум предадут земле!

Находящийся на веранде Сеид Алаэддин был уверен в непричастности Фахреддина к убийству Сафы-ханум.