Меч и ручка

Возвращаясь в свою комнату, Дарио всегда чувствовал себя в тепле и безопасности; из окон здесь открывался прекрасный вид на гавань, а помещение было просторным – предостаточно места для рабочего стола и шкафа с одеждой. Сначала Дарио остановился у письменного стола, сел, написал сообщение в Кодексе. Отправил сообщение Альваро Сантьяго; не было никаких намеков на то, что письмо перехватят и прочтут зоркие глаза скрывателей или военные, но Дарио был уверен, что так и будет. Поэтому он начал сообщение с совершенно искренней просьбы прекратить бомбардировку города, взывая к семейной верности настолько, насколько, по его мнению, было уместно, а после использовал самый витиеватый изгиб своего владения пером. На языке испанских шпионов это был сигнал к тому, что пора перейти на хитроумный шифр, разработанный математиком, который отказался учиться в Александрийском университете и вообще иметь какое-либо отношение к Великой библиотеке. Тот человек был настоящим мятежником; его труды были запрещены, и их было сложно найти, даже имея профессорский доступ. Однако испанские дипломаты поколениями использовали его специфичный шифр, и, насколько Дарио знал, этот шифр так никто ни разу и не разгадал. Достоинство заключалось в том, что имели значение не сами слова, а высота и оформление каждой буквы. Конечно, подобная техника требовала точности от того, кто пишет, но при правильном исполнении могла стать почти невидимым и необнаруживаемым способом передачи скрытой информации.

Так что Дарио написал: «Я всецело предан Великой библиотеке, как ты, несомненно, знаешь; я получил золотой браслет и пожизненную должность, и они должны в дальнейшем диктовать мои действия». Дарио знал, что на самом деле он донес следующее: «Я предан Испании, и я ищу возможность поговорить с тобой. Вышли инструкции». Дарио пользовался шифром редко и лишь для таких простых просьб, как эта, но знал, что его кузен достаточно сообразителен, чтобы распознать истину. Поверит Альваро словам Дарио или нет и согласится ли, было уже совершенно другим вопросом. Но все было возможно. По крайней мере, Альваро захочет проверить, взаправду ли у него есть надежный источник информации в городе… причем тот, кто приближен к новому архивариусу. «И ее новой помощнице», – подумал Дарио и почувствовал горячий укол стыда из-за того, что он делает. Халила могла бы его понять; она, как и он, была дитем политики. Но в то же время Дарио очень боялся, что она не поймет.

Дарио знал, в чем заключается его долг, и не мог извиняться за это. Он, как никто другой, понимал хрупкость Великой библиотеки и мощь королевств, которые окружали ее со всех сторон. Единственное, что защищало древний город, – его легендарность, сверкающий фасад, скрывающий за собой гнилые бревна.

Но теперь даже фасад потускнел, и единственный способ спасти библиотеку заключался в том, чтобы приспособить ее к новому миру. Изменить. Адаптировать. Сделать Александрию необходимой всему миру настолько, насколько никогда прежде. Великая библиотека больше не могла требовать от мира беспрекословного повиновения и благоговейного трепета, но могла обезопасить себя. И Дарио позаботится об этом.

Что бы в конечном итоге ни думали о нем другие.

Дарио принял ванну и заказал еду из кухни, но только для того, как оказалось, чтобы узнать у встревоженного владельца медного браслета, который доставил ему еду, что из-за нынешних обстоятельств ничего нельзя разогреть. Дарио ограничился хлебом, джемом и холодным кофе, хотя и без удовольствия, и принялся тщательно выбирать себе наряд.

Брайтвелл всегда обзывал его павлином. Да, без сомнений, Дарио нравились дорогие ткани и изысканный крой, но именно сегодня рекламировать свою принадлежность королевской семье было нецелесообразно. Среди запасов Дарио также имелся простой комплект одежды, купленный в секонд-хенде; наряд был все еще приличного качества и очень чистый, так что, надев его, Дарио ничем не отличался от любого другого жителя Александрии. Разобравшись с одеждой, он встал перед зеркалом и придирчиво оглядел себя. Снял все свои украшения, за исключением фамильного кольца с печаткой, которое повернул лицевой стороной вовнутрь, чтобы видно было только простое золотое кольцо. Носить кольцо сейчас было тщеславно, но что ж… Дарио был тщеславным. Рубашка, жилет, брюки – все в порядке. Ботинки все еще выглядели чересчур хорошими, но Дарио решил, что этот его альтернативный Дарио Сантьяго просто тяготеет к хорошим вещам, да и, кроме того, они были удобными. Скорее всего, ходить в сапогах придется долго.